«Бункер в длину 50 метров, а там внутри 30 бочек сала»: «охотник за бандеровцами» о том, как находили схроны
Из воспоминаний милиционера Николая Бочарова, охотившегося за бандеровцами после войны на Западной Украине:
У меня сестра жила в Западной Украине, в городе Косов (Ивано-Франковская область — прим. ред.). Когда приехал к сестре Шуре, у нее знакомым оказался начальник милиции. Они с ним как-то разговорились, и Александра рассказала о том, что я приехал к ней после демобилизации. Ищет работу. Милиционер сразу же вызвал меня к себе и безо всяких разговоров оформил участковым милиционером. В Станиславе два с половиной месяца отучился на курсах. После стал участковым в село поблизости от Химчина.
Поодиночке тогда никто не ходил. Только группами. Военные, внутренние войска и мы от милиции. Как-то снег выпал, мы пошли на прочес леса. Встретились с соседней группой. Один солдат поднимается на бугорок и прислоняется к ветке. Тут же дерево отвернулось в сторону и открывается лаз. Бандеровцы внутри. Пошла стрельба.
Когда бандиты поняли, что им не выбраться, раздалось ровно 28 выстрелов. Я лично считал. Мы нашли 28 убитых. Командир пострелял своих, а после сам застрелился. Вот так. Кстати, в схроне мы нашли около 30 бочек с салом. Укрылись они крепко. Если бы не случайность, то мы бы ничего не заметили. Дерево было полое. Бункер в длину составлял пятьдесят метров, не меньше.
В лесах тогда все еще оставались бандиты. Бродили по ночам. Часто забирались в село. Однажды убили военкома. Остановились мы в одной хате на бугорке, бандеровцы за группой следили из низины. Наблюдали. Дождались, когда военком вышел помочиться. Схватили его. Мы ждем. Его нет и нет. Вышли и стали искать. Начали делать прочес и увидели тело бедняги, прибитое гвоздями к дереву. Пытались бандеровцы подобраться и к председателям колхоза и сельсовета, но те постоянно находились под охраной.
— Много бандитов отловили за время вашей работы?
— Немало. Кого-то ловили, кого-то убивали. Был приказ Сталина об амнистии в начале 1950-х годов. Кто выйдет с оружием из леса — тех простят. Но практически никто не вышел. К тому времени оставались в схронах только те, кто был замаран в большой крови и понимал, что пощады не будет.
— Как к бандеровцам относилось мирное население?
— Они все за них стояли горой. А тех, кто пытался с нами пойти на контакт, тут же ликвидировали. Один раз мы зашли в хату, молодая женщина гнала самогон. Угостила нас, чтобы не арестовали. Тогда за самогоноварение семь лет давали. На другой день мы узнали, что ее бандеровцы повесили за то, что она милиционеров угостила. В селах бандиты наблюдали за каждым движением.
— Среди местного населения вы имели агентуру?
— Имели. Причем двух типов: агенты МГБ и милиции. Они предупреждали нас о том, когда бандеровцы в село готовятся прийти. Мы устраивали засады. Тогда был строгий приказ, запрещавший их расстреливать. Только живьем брать. Они же по нам сразу огонь открывали. Но все равно стреляли их. После вешали автомат на мертвое тело и фотографировали для отчета. Иначе могли уволить из органов.
— Много милиционеров погибло в боях с бандеровцами?
— У нас только один участковый был убит. Солдат из внутренних войск намного больше погибало. Практически при каждом прочесе они несли потери.
Источник: Я помню