Контекст

Уже в июле 1941 г. советская контрразведка начала перехватывать письма немецких солдат. От них кровь стынет в жилах

 Перехваченные летом 1941 г. советской контрразведкой письма немецких солдат наглядно показывают, что из себя представлял нацистский завоеватель.

Письмо солдата Генриха Янзена – 19 июля 1941 г.:

 «Любимейшая из всех женщин! Наш победоносный марш продолжается, никто и ничто не может нас остановить. Русские отступают с большими потерями, они уже сломаны, война в ближайшие недели закончится. Настроение ликующее! Даже солнце приветствует наш приход на Восток и каждое утро ярко восходит на небе. Красота! Гражданское население, в панике разбежавшееся при нашем приближении, поняло безнадежность положения и, как побитые собаки, с нашими листовками и своими жалкими пожитками возвращаются в свои халупы, которые так хорошо и весело горят. 

Они поняли, что их единственная защита — мы, немцы, которые несут им свободу и надежду на будущую жизнь. Ради собственной безопасности, ведь не знаешь, чего ждать от этих дикарей, мы выполняем установку командира: "Русский — твой личный смертельный враг, и самое лучшее — если он мертв". 

Живем мы хорошо, еда регулярная и приличная… Сегодня зашел в хлев, нашел ведро с парным молоком, вытащил из-под куриц 12 яиц и хорошо позавтракал. Моя драгоценная, желанная Лизбет! Все прекрасно!».

Письмо ефрейтора войск СС Вилли Штенрубе, 25 июля 1941 г.:

«Дорогая мама! Украина — это сказочно богатая земля, тучный украинский чернозем создан Богом для немецкого плуга, но невежественные, отсталые и ленивые крестьяне не хотят, не умеют и не могут ее как следует обрабатывать. Если дать им современные машины, организовать здесь наш немецкий труд и заставить их по-настоящему работать. Украина может прокормить не только Германию, но и все присоединенные страны и территории. Мы живем здесь как боги. Куры, гуси, яйца, жаркое, масло, сливки, сметана, соки, вино, мёд — каждый день. Но брать из рук этих грязных и на вид больных людей опасно и страшно: стошнило бы сразу, и я не смог бы в рот ничего взять. Поэтому достаем все сами очень просто, без долгих разговоров, но соблюдая немецкую чистоту. Если мы хотим мяса, то берем свинью, теленка или гусей и режем. Если хотим парного молока — доим первую попавшуюся корову… 

Если же это кому не нравится, то стоит только сунуть в зубы пистолет, и воцарится тишина. Точно также поступают солдаты и когда им нужна женщина. Как ты понимаешь, мы этим сбродом не церемонимся. Особенно они боятся нас – войск СС. Чувствовать себя победителем и на каждом шагу показывать, что мы, немцы, господа и абсолютные хозяева, удивительно приятно. Мне такая жизнь очень нравится.

 Одного лишь не хватает — холодного светлого немецкого пива. За месяц я послал Вам четыре посылки. Вещи не прима, но это солдатская добыча, которая не стоила мне ни пфеннига. Как Вы понимаете, посылки мне можно не посылать, разве только пирожные».

Письмо ефрейтора Вальтера Коха – 28 июля 1941 г.:

«…А русские, представь себе, мое сокровище, настолько тупы, что, проиграв войну, продолжают сбрасывать листовки с призывами переходить на их сторону. Эти листовки составлены столь наивно и в то время столь изощренно, ну чисто по-еврейски. Кто раньше не чувствовал презрения к этим подонкам, научится этому здесь. Немецкого солдата никто не оторвет от фюрера, а тем более русский еврей. Эти листовки нам крайне полезны, мы используем их в качестве сортирной бумаги, хотя частенько приходится пользоваться пальцем. Но кто ж в этом виноват? Командир нашего батальона майор Зайферт убежден, что русских надо расстреливать на каждом шагу, и мы эту задачу выполняем».

Письмо обер-ефрейтору Стефану Лютцлеру:

«Дорогой брат, сердечный привет тебе из Фюссена! Сегодня пришло твое письмо, и я ему очень обрадовался. У тебя, наверное, сейчас много работы? Могу себе представить, поэтому нужно набить морду красному отродью. Такие люди не должны жить в этом прекрасном мире. Вы должны понимать, что Вы делаете историю. Для нас нет дороги назад, пока не исчезнут эти подлецы и «товарищи». Русские должны умереть, а вражеская Россия исчезнуть с лица земли, чтобы жили такие парни, как мы, немцы, и процветала Германия. Вся родина смотрит на Вас гордостью, ибо наши солдаты, как всегда, всюду победят. Картинка, которую ты сделал в письме, просто фантастическая. Это партизаны? Они так смешно висят! Об этом ты должен написать подробнее. Боже, когда я вижу что-либо подобное, у меня закипает в жилах кровь и я сильно возбуждаюсь от досады нетерпения, что из-за своего возраста опоздаю попасть на фронт, чтобы уничтожить жидовских паразитов и навсегда покончить этим мусором, не успею отбросить этих недочеловеков в азиатские степи. Ведь война так скоро закончится! Твой брат Руди. 30 июля 1941 года».

Источник: Илясова М. Письма с войны // Народное образование. 2002. № 4. С. 38-45

Читайте также
29 января
Сразу после войны советское республиканское руководство Прибалтики часто имело довольно приблизительное представление о том, что творится в волостях, а тем более в уездах. У тех же, кому доводилось выезжать в глубинку, складывалось впечатление, что советская власть на уровне волости уже заканчивалась, да и там держалась во многом условно.
30 января
Движение «лесных братьев» в советской Прибалтике было разгромлено в первой половине 1950-х годов. Тем не менее отдельные группы повстанцев продолжали скрываться в лесах и на отдаленных хуторах. С представителями советской власти они уже не воевали, а вся их «партизанская» активность сводилась к игре в прятки. Этому способствовали глухие прибалтийские пущи и помощь части местных жителей, симпатизировавших «лесному братству».
31 января
Осенью 1944 года Красная армия стремительно приближалась к Восточной Пруссии. В этих условиях гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох принял решение об уничтожении узников, преимущественно еврейской национальности, содержавшихся в лагерях Восточной Пруссии.
1 февраля
Прошло почти 60 лет с той поры, как в селе Дидейи Жалимай Крятингского района в усадьбе семьи Друнгиласов прогремели выстрелы. Тогда советская пресса о событиях 15 июля 1965 г. традиционно промолчала, но среди местных жителей прошли слухи, что погиб скрывавшийся там ещё с послевоенных лет полицай.