«Куда бы мы ни приходили — везде русские солдаты»: воспоминания немцев о штурме Кёнигсберга
Комендант крепости Отто Ляшь пишет:
Вопреки утверждениям Верховного командования, все время говорившего об оголенности русских тылов, в каждом населенном пункте оказывалось полно войск. О насыщенности войск противника наглядно свидетельствует рассказ одного командира полка:
«После пленения нас провели, скорее всего, намеренно, через русские позиции. Моему удивлению не было предела. Такого сосредоточения артиллерии мне еще не приходилось видеть. Одно орудие рядом с другим, батарея за батареей всевозможных калибров. Масса боеприпасов. Танки стоят бок о бок, один «сталинский орган» («катюша») рядом с другим. Большая часть этого оружия даже не была в деле. По шоссе и проселочным дорогам в направлении Кёнигсберга непрерывно тянулись маршевые колонны всех родов войск.
На каждом дорожном перекрестке, на каждой развилке стояли регулировщицы, отлично управлявшие движением техники и наших колонн. Куда бы мы ни приходили — везде русские солдаты.
Даже если бы нам удалось бежать из Кёнигсберга, мы не прошли бы и километра, не натолкнувшись на русских. Дальнейший мой путь в плен пролегал через всю Восточную Пруссию. Сотни километров — и всюду та же картина».
О мощи наступления неприятельских войск дает представление рассказ командира орудия Дрегера из Первой роты Второго крепостного противотанкового полка:
«В начале апреля противник обстреливал отдельные форты на нашем участке у фольверка Кляйн Каршау. Потом русские объявили через репродуктор, что мы должны сдаваться и т.д. По радио выступил якобы генерал Мюллер (приверженец Зайдлица). Передача сопровождалась исполнением старых немецких маршей. Объявленный срок был точно выдержан.
Затем русские открыли ураганный огонь, после чего в 12:00 началось массированное наступление пехоты при поддержке танков.
Противотанковый взвод, стоявший близ Праппельна, был опрокинут, одно из орудий нашего взвода получило прямое попадание. Примерно в 200 метрах левее поселка Кальген русские прорвались в направлении Понарта. Вся линия пехоты от Праппельна до залива была уничтожена, оставшиеся в живых — взяты в плен».
Вот что пишет о своих впечатлениях и переживаниях во время неудавшейся попытки прорыва вечером 8 апреля командир 192 гренадерского полка майор Левински: «Каждый батальон вели люди, хорошо знавшие местность, однако знания эти, как мы потом поняли, оказались ни к чему, ибо в том аду, каким стал Кёнигсберг, невозможно было ориентироваться.
Там, где раньше проходили улицы, теперь угадывались в ночи лишь призрачные ландшафты. Разведанные дороги уже через час оказались непроходимыми.
То и дело рвались бомбы, снаряды, ракеты «сталинских органов», на улицы обрушивались фасады еще уцелевших домов, бомбы пробивали огромные воронки. Сквозь этот хаос с юга на север шли, мешая друг другу, обозы, грузовики, артиллерия и штурмовые орудия. В конце концов они так перемешались, что не могли уже двигаться ни вперед, ни назад. Ужасная картина. Сквозь этот ад приходилось пробиваться вперед и нашему полку, то разыскивая дорогу, то обходя противотанковые заграждения и воронки».
Источник: Источник: Ляш О. Так пал Кёнигсберг. — М., 1991