«Видимо, от страха в этой тишине немец громко пукнул… И немцы грохнули, и наши»: воспоминания Юрия Никулина о войне
Юрий Никулин прошел не одну войну, а две. После окончания школы в 1939 году 18-летнего Юру призвали в армию для службы в 115-м зенитно-артиллерийском полку. Во время советско-финской войны 1939–1940 годов зенитная батарея, где служил Никулин, охраняла воздушные подступы к Ленинграду. Весной 1941 года Юрий Владимирович уже готовился к демобилизации, но началась Великая Отечественная война, и Никулин продолжил службу, оставшись под Ленинградом. Закончил войну в Латвии.
«Не могу сказать, что я отношусь к храбрым людям. Нет, мне бывало страшно. Все дело в том, как этот страх проявляется. С одними случались истерики — они плакали, кричали, убегали. Другие переносили внешне все спокойно.
Начинается обстрел. Ты слышишь орудийный выстрел, потом приближается звук летящего снаряда. Сразу возникают неприятные ощущения. В те секунды, пока снаряд летит, приближаясь, ты про себя говоришь: "Ну вот, это все, это мой снаряд". Со временем это чувство притупляется. Уж слишком часты повторения.
Но первого убитого при мне человека невозможно забыть. Мы сидели на огневой позиции и ели из котелков. Вдруг рядом с нашим орудием разорвался снаряд, и заряжающему осколком срезало голову. Сидит человек с ложкой в руках, пар идет из котелка, а верхняя часть головы срезана, как бритвой, начисто.
Смерть на войне, казалось бы, не должна потрясать. Но каждый раз это потрясало. Я видел поля, на которых лежали рядами убитые люди: как шли они в атаку, так и скосил их всех пулемет. Я видел тела, разорванные снарядами и бомбами, но самое обидное — нелепая смерть, когда убивает шальная пуля, случайно попавший осколок…
Я расскажу вам, как юмор спас жизни по крайней мере человекам 20. Зимой 42 года произошел случай, о котором, конечно, никто нигде не писал. О таком писать нельзя было. Послан наш отряд разведчиков-лыжников ночью в тыл врага. Они должны были пройти передовую. Отвлекающий маневр…
Прошли передовую, идут тихо по старой запорошенной дороге в лесу. Идут бесшумно, и вдруг из-за угла неожиданно появляется отряд немцев. Минутное замешательство. Наши вправо, в кювет. А немцы влево. Тишина, все залегли. А один немец, толстый такой, видимо, заметался и — к нашим.
И вдруг из кювета, где прятались немцы, слышится: "Ганс, Ганс, Ганс!" Его ищут. И наши взяли этого Ганса и перекинули через дорогу. И когда Ганс туда полетел, видимо, от страха в этой тишине громко пукнул.
И когда он, как жаба, упал, и немцы грохнули, и наши. И нервно смеялись в течение минуты. Хохотали, лежали и плакали. И потом начали постепенно замолкать. Стало возвращаться понимание, что война.
И, не сговариваясь, наши тихонечко проползли и пошли своей дорогой. А немцы, ни слова не говоря, выстроились и пошли тоже дальше…»
Источник: Никулин Ю.В. Почти серьезно... — М.: Вагриус, 1998; Юмор на фронте спасает жизнь солдату, 1942 год. Вспоминает Юрий Никулин