Гитлер — «тупой ефрейтор, не разбирающийся в военном деле»: как вели себя немецкие генералы после пленения под Сталинградом
После допроса командующего 6-й немецкой армией фельдмаршала Фридриха Паулюса капитан Николай Дятленко приступил к допросам остальных пленных. Вопреки ожиданиям, вели они себя по-разному. Генерал Шлемер, который в свое время принял от Хубе командование 14-м танковым корпусом, явился на допрос, опираясь на трость.
Держался он очень любезно, то и дело отпуская в адрес Гитлера критические замечания, называя его «тупым ефрейтором, не разбирающимся в военном деле», и всем своим видом выражал готовность сотрудничать. Генерал Вальтер Зейдлиц тоже ругал фюрера, но держался гораздо сдержаннее.
Для Сталина девяносто тысяч пленных, среди которых оказалось двадцать два генерала, были важнее трофейных флагов и пушек. Паулюс, все еще пребывающий в состоянии шока, поначалу отказался встретиться с журналистами, специально прибывшими из Москвы, но после того как полковник Якимович заявил ему: «У нас свои правила. Вы должны делать то, что вам говорят», — согласился на пресс-конференцию. Интервью преследовали одну-единственную цель — опровергнуть слухи о самоубийстве фельдмаршала. Паулюсу, собственно, даже не обязательно было отвечать на вопросы корреспондентов, достаточно было того, что они видели его живым.
Иностранных журналистов поразил внешний вид немецких генералов. Александр Верт писал: «Выглядят они вполне здоровыми, по крайней мере, не заметно, чтобы эти люди недоедали. Очевидно, что, пока их солдаты умирали от голода, "доблестные военачальники" получали регулярное питание и ни в чем себе не отказывали. Только Паулюс выглядит действительно неважно — лицо бледное и безжизненное, левая щека дергается от нервного тика».
Пресс-конференция не совсем удалась. Вот мнение британского журналиста: «Обстановка очень напоминала зоопарк, когда некоторые животные проявляют к посетителям интерес, а другие сидят надувшись в углу клетки». Генерал Дебой явно хотел понравиться. Он сразу заявил журналистам о своем австрийском происхождении, как будто хотел, чтобы его не боялись. Генерал Шлемер вел себя очень раскованно. Во время интервью он вдруг повернулся к одному из конвойных офицеров и, похлопав его по плечу, спросил: «Что, снова?» (по приказу Сталина в Красной Армии вновь были введены погоны). Генерал фон Арним был озабочен только судьбой своих личных вещей.
В Заварыкине пленным генералам были отведены две крестьянские избы. Психологическое напряжение, порожденное пленом, толкало немцев на непредсказуемые поступки. Однажды утром полковник Адам приветствовал Богомолова нацистским салютом и возгласом: «Хайль Гитлер!» Но больше всего русским доставалось от генерала Шмидта. Однажды Богомолов даже заставил распоясавшегося генерала извиняться перед девушкой из обслуживающего персонала. Своими бесконечными придирками Шмидт довел бедняжку до слез. Несколько дней спустя в другой избе произошел следующий инцидент.
Пленные подрались. Богомолов так описывал этот случай: «Я открыл дверь и увидел, что немецкий генерал держит за запястья румынского генерала. Заметив меня, немец разжал руки, румын воспользовался этим и ударил его по лицу». Выяснилось, что ссора произошла из-за ножа, вилки и ложки румынского генерала. По словам последнего, немец хотел присвоить их себе.
Скрытое соперничество и взаимная неприязнь между генералами теперь вышли наружу. Гейтц и Зейдлиц всегда ненавидели друг друга. К тому же Гейтц приказал своим солдатам сражаться до последнего патрона, а сам сдался в плен добровольно, в то время как Зейдлиц, разрешив офицерам своей дивизии самостоятельно принимать решение, был захвачен русским во время сражения. Неудивительно, что отношения двух генералов были накалены до предела. Гейтц был у русских, как говорится, «на хорошем счету» и однажды отобедал с генералом Шумиловым. К тому же в Заварыкин Гейтц прибыл с тремя чемоданами, как будто заранее готовился к сдаче в плен. На вопрос, как же он распорядился последним патроном, генерал с притворным сожалением отвечал, что хотел покончить жизнь самоубийством, но начальник штаба ему не позволил.
Источник: Бивор Э. Сталинград. — Смоленск.: Русич, 1999