«Мы стреляли по людям, пока не затихли их крики»: опубликовано признание украинского карателя

Семьдесят пять лет назад полицаи из 118-го украинского батальона под командой немцев уничтожили белорусскую деревню Хатынь. К годовщине трагедии российский фонд «Историческая память» выпустил в свет сборник новых документов о зверствах украинских карателей в Белоруссии.

Хатынь стала символом нацистского геноцида на оккупированной территории СССР. В советское время о трагедии Хатыни было известно каждому школьнику. Однако о том, кто именно совершил это преступление, предпочитали не говорить.

22 марта 1943 года, каратели согнали все население деревни в большой колхозный сарай, после этого здание было облито бензином и подожжено. По пытавшимся выбраться из горящего сарая людям стреляли. В огне погибло 149 жителей, в том числе 75 детей. После этого деревня была полностью уничтожена.

Кем же были каратели, уничтожившие Хатынь? Исчерпывающий ответ на этот вопрос дает совместный российско-белорусский сборник документов «Убийцы Хатыни. 118-й украинский батальон охранной полиции в Белоруссии». Об этом издании мы побеседовали с одним из составителей сборника, научным сотрудником Института российской истории РАН Александром Дюковым.

—  Выход сборника приурочен к 75-летней годовщине трагедии. Неужели о том, кто уничтожал Хатынь, стало известно лишь сейчас?

— Конечно, нет. О том, что в уничтожении деревни участвовали украинские каратели, узнали сразу после войны - в результате расследования этих преступлений. А в 2009 году Национальный архив Республики Беларусьвыпустил в свет сборник документов «Хатынь. Трагедия и память», в котором были опубликованы протоколы допросов участвовавших в уничтожении Хатыни военнослужащих 118-го украинского батальона охранной полиции. 

Однако этот сборник был выпущен микроскопическим, я бы даже сказал, абсурдным тиражом – 50 экземпляров и практически остался незамеченным широкой аудиторией.

— Но специалистам-то он известен?

— Безусловно! Как бы то ни было, тот сборник сделал большое дело – впервые был опубликован целый комплекс документов о преступной деятельности 118-го украинского батальона. И у нас с коллегами возник вопрос: ведь наверняка на счету этих карателей не только Хатынь, но и многие другие деревни. 

Почему бы не сделать сборник документов, освещающий весь «боевой путь» 118-го украинского батальона на белорусской земле?Своеобразную биографию карательного подразделения?

В 2013-м году мы с нашими белорусскими коллегами из Национального архива Республики Беларусь опубликовали сборник документов о карательной операции «Зимнее волшебство», проводившейся латышскими полицейскими формированиями в феврале–марте 1943 г. в северных регионах Белоруссии. И после этого решили, что следующей нашей совместной работой станет сборник документов о деятельности 118-го батальона. 

Это была большая работа, в которой участвовали многие люди. В итоге сборник вышел под грифами Национального архива Республики Беларусь, Центрального архива КГБ Республики Беларусь, Института российской истории РАН и фонда «Историческая память».

— Какие документы вошли в сборник?

— Немецкие документы о деятельности 118-го украинского батальона, документы советских партизан, показания осужденных после войны карателей и их жертв. Всего в сборнике представлены документы архивов 4 стран: Беларуси, России. Украины и США.

— От Украины это был Отраслевой государственный архив СБУ. Неужели они пошли на сотрудничество? Ведь сегодня там принято замалчивать преступления украинских коллаборационистов…

—  Документы из архива СБУ были получены задолго до переворота на Украине. Сейчас, конечно, это едва ли бы удалось. Тем более, что первая рота 118-го батальона – та самая, которая жгла Хатынь – была сформирована из так называемого «Буковинского куреня» ОУН(М). А члены ОУН (запрещенная в РФ организация – ред.) Мельника, так же, как и члены ОУН Бандеры, именуются сегодня в Киеве «борцами за свободу».

— Что больше всего поразило вас при подготовке сборника?

— Самое страшное – это показания свидетелей. Каратели в своих показаниях подробно рассказывали, кто стрелял, кто жег, кто пытал – но это отстраненный взгляд, взгляд палача. 

А вот воспоминания жертв невозможно читать спокойно.

СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ ДОКУМЕНТЫ

Из показаний военнослужащего 118-го украинского батальона охранной полиции О. Кнапа об уничтожении деревни Хатынь: «В сарае поднялся страшный крик, обреченные на смерть люди начали ломать дверь. Поступила команда открыть огонь по находившимся в сарае людям. Все стоявшие в оцеплении места казни полицейские открыли огонь. Стреляли из станкового и ручного пулеметов, автоматов и винтовок. 

Перед запертыми воротами установили станковый пулемет, за которым, я хорошо помню, лежал Катрюк. Я тоже стрелял из винтовки, сделал не менее пяти выстрелов. […] Я видел, что стреляли все. Стреляли до тех пор, пока не затихли крики находившихся в сарае жителей деревни. Из сарая никому выбраться не удалось. Все загнанные туда люди погибли, а их было более сотни».

Из показаний свидетельницы Е. Буцкевич об уничтожении деревни Заречье: 

«Сначала каратели подожгли школу и два крайних дома, а потом стали поджигать все подряд. Из окна своего дома я видела, как каратели движутся по деревне на подводах и по ходу своего движения поджигают дома. […] 

Потом они во дворе дома убили и подожгли соседку старуху Марушку, как ее полное имя сейчас уже не помню, после чего каратели направились к нашему двору. Увидев это, я бросилась к двери и выскочила во двор, где меня прикладом по голове ударил каратель и я без сознания упала на снег, где и пролежала длительное время, пока не пришла в сознание. Когда я выбежала из дома, моя мать Буцкевич Мария оставалась в доме, в котором ее и сожгли каратели. 

Потом мы нашли на пепелище дома ее останки в одной из двух, стоявших в доме обгорелых печей. Эта печь была сделана из сырой глины, поэтому мать туда и спряталась. Только туловище матери уцелело от огня, голова и руки до плечей полностью обгорели».

Из показаний свидетеля Д. Шакаля об уничтожении семейного еврейского лагеря в Налибокской пуще: «Вокруг землянки лежали разорванные взрывами гранат трупы стариков, мужчин, женщин и детей, их было много, но сколько именно не могу сказать, я их не мог подсчитать, так как часть изуродованных трупов лежала на поверхности, а часть под обломками землянки, а в сами землянки я не спускался. Все уничтоженные люди были лица еврейской национальности, которые проживали в деревне Бакшты Ивьевского района.

Потом от кого-то из местных жителей я узнал, что за трупами приезжал старый еврей Шолом, который был в партизанском отряде. Шолом говорил, что в землянках, а их было две, но я подходил только к одной, было убито более 40 евреев».