Мамыкин: отцы-основатели Латвии сгорели бы от стыда за своих наследников
Андрей Мамыкин
Я очень люблю Латвию. Не как землю, не как страну и не как родной район или город. А именно Латвию — как государство. И знаете, почему?
Потому белее 100 лет назад это государство было создано, как демократическое в самом чистом и самом прекрасном смысле этого слова. Потому что наряду с этническими латышами ещё 7 национальностей были выделены как народы-соучредители этого государства. По-латышски это звучит как iedzimtas tautas — точный смысл этого глубинного словосочетания невозможно передать ни одним другим языком.
Белорусы, евреи, русские, немцы, цыгане, литовцы, эстонцы — народы, которым было гарантировано образование на их родном языке.
Но это не значит вовсе, что в немецких гимназиях учились исключительно этнические немцы, а в русских — русские. (Пример: еврей Маврик Германович Вульфсон, отправленный родителями в немецкую школу именно из-за престижности и уровня преподавания.)
Именно поэтому в Латвии 1918 года не было понятия «государственный язык». Именно поэтому чиновники принимали заявления на трёх языках и на них же можно было вести судопроизводство. Именно поэтому, в Сейме официально можно было выступать на латышском, русском и немецком. (Тут, правда, была хитрость: если депутат хотел попасть в протокол с полной расшифровкой, то надо было выступать на латышском, если в кратком пересказе протоколиста — то можно и на двух других языках. Но я согласился бы именно на такую позитивную дискриминацию в пользу латышского, если бы сегодня в сейме тоже можно было бы говорить на немецком и русском.)
Тогда, в далёком 1918-м никто не был против, что в этом, образно выражаясь, акционерном обществе латыши будут держать «контрольный пакет акций».
Потому что все национальные меньшинства знали: это страна наша общая, нам нести её ношу, делить судьбу и если надо будет — отдать жизнь. Они знали: укрепление латышской культуры никогда не принесёт унижения культуры и языка других народов.
И жизни отдавали: и католики-поляки, и староверы-русские в зимних боях 1919-1920 годов готовы были умереть за свою Латвию. И Латгалия вошла в состав Латвии самой последней и на правах особой автономии.
Мудрые были те, кто в императорском театре 18 ноября 1918 года подписал манифест о создании Латвийской Республики. Ой, мудрые...
* * *
Если бы отцы-основатели Латвийского государства дожили бы до сегодняшней даты, они сгорели бы от стыда за своих наследников. А поскольку они не дожили, то, я уверен, они каждый год переворачиваются в гробах 18 ноября, когда их политические последователи не без националистического пафоса возлагают цветы на их могилы.
Даже в страшные годы сталинского тоталитаризма ни первому президенту Латвии Янису Чаксте, ни кому другому в голову бы не пришла мысль начинать ту кампанию лжи, военных провокаций, обзывательств и унижений в адрес СССР, которую сегодня в отношении России ведет правая элита Латвии. Хотя все тогда прекрасно знали про большевистский режим в Советской России/СССР и про атмосферу внутри соседней страны.
Они сгорели бы от стыда за то, что одну из старейших и демократичнейших Конституций Европы (Латвийское Сатверсме) недостойные потомки в 2010-е годы изнасилуют преамбулой, превращающей страну в латышский заповедник.
Они стыдились бы за то, что ранее, когда ещё не прошло и полных 7 лет с момента восстановления полной независимости в августе 1991, как Конституцию Латвии напичкают в 1998 году ещё четырьмя статьями — что общаться с государством можно дескать только на латышском. Или о том, что депутат Сейма, если за него проголосовали хоть 10 тысяч, хоть 100 тысяч человек, никогда не вступит в должность, если он не поклянётся латышскому языку. Это даже не язычество.
Многие из отцов-основателей Латвии помнили, как мода на диктатуры начала шествовать по Европе в 30-е годы. Многие помнили не только победу национал-социалистов в Германии в 1933, но и разгон демократического Сейма Латвии и авторитарный переворот Улманиса 15 мая 1934 года. Многие из тех, кто создал Латвию 18 ноября 1918 года, пережили Вторую Мировую войну и были очевидцами страшнейшего в истории человечества Холокоста.
Уверен, они прекрасно помнили, как всё начиналось с невинных факельных шествий, и, уверен, как бы они устыдились факельных шествий наших националов сегодня — именно тем, что напоминают нацистские марши...
Им определенно было бы стыдно за то, что флаг Латвии превращён в фетиш, и если ты сегодня просто отказываешься носить ленточку цветов флага, то тебя автоматически запишут во врага.
* * *
Я много в своей жизни думал о том, почему Рига и Латвия в 1920-е годы так гремела по всей Европе: от вкуснейшего сливочного масла до острейших интеллектуальных дебатов? Потому что здесь была синергия всех, кто жил в Латвии и кто хотел её сделать сильнее и сплочённее:
Еврей Исайя Берлин, совсем немножко не латыш, но рижанин — основоположник современной либеральной философии (уехал, правда, из Риги до провозглашения независимости в Петербург, позднее в Англию). Правовед Василий Иванович Синайский, блестящий профессор юрфака Латвийского университета, его работы и сегодня — Библия для латвийских цивилистов. (С ним же на юрфаке — Николай Винзарай, считавший себя латышом, но православным, хотя его мама была русской, и сам Николай Екабович окончил русскую школу.) А об ораторском искусстве старовера Мелетия Каллистратова в Сейме Латвии и до сих пор ходят легенды, но ведь он почти не выступал на латышском. Список можно продолжать до бесконечности... Феномен появления великого художника Марка Ротко именно в Даугавпилсе (тоже с родителями покинул Двинск до провозглашения независимости, в 1913 году) — оттуда же, из мультикультурного Латвийского общества.
У меня не выходят из головы многочисленные рассказы бабушки моей супруги, которая даже во время нацистской оккупации Латвии в 1942-1943 годах училась девочкой в школе по русским учебникам, изданным в довоенной Латвии.
Мысль, которую я всякий раз гоню от себя: неужели нацисты относились к русскому населению Латвии в войну лучше, чем есть отношение правых партий к школам нацменьшинств сегодня?
Почему трое моих сыновей, представителей древнего староверского рода Латвии, могущие нарисовать свою родословную в Латвии на 350 лет назад, предки которых были награждены высшими наградами довоенной Латвии, сейчас, по велению Шадурскиса должны забыть о праве 100% обучаться на русском языке в школах Латвии?
* * *
Если нам дорога память о довоенной Латвии, нужно вернуться к истокам этого государства. Страны, где место есть всем: и еврейским лавочникам, и латышским крестьянам, и немецким адвокатам, и русским купцам...
Именно сегодня, в день, просто перекормленный официозом и лживыми речами бывших комсомольцев, мне думается о Латвии, которую мы потеряли и до сих пор повторно не обрели.