В БФУ им. И. Канта прошел круглый стол «Начало Второй мировой войны. Исторические факты и мифы». Одним из его участников стал доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории южных и западных славян исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Геннадий Матвеев. Он рассказал о том, какие изъяны в уставе Лиги наций привели ко Второй мировой войне, чем интересна фигура Юзефа Пилсудского и был ли у Польши шанс избежать немецкой оккупации в 1939 году.
— Геннадий Филиппович, название вашего доклада звучало как «Версальский мирный договор: предпосылки Второй мировой войны». В чём состояли эти предпосылки и насколько неизбежен был новый глобальный военный конфликт?
— Бытует мнение - и оно звучало в том числе на прошедшем круглом столе - что Вторая мировая война планировалась определенными силами прямо сразу после Первой.
Я не сторонник теории заговора. Никто из победителей тогда не хотел новой войны, особенно Франция, которая понесла очень большие людские потери и весьма серьезный материальный урон - ведь боевые действия в Западе Европы велись главным образом на её территории. Поэтому основная задача дипломатов этой страны состояла в том, чтобы сделать следующий военный конфликт с Германией невозможным.
Нужно было создать какую-то организацию, которая выполняла бы функцию поддержания мира. И такой организацией стала Лига наций. Но в её уставе были заложены некоторые изъяны, которые сделали новую войну практический неизбежной.
Речь, в частности, идет о наделении особыми правами нацменьшинств вновь образованных и расширивших свою территорию государств Центральной и Юго-Восточной Европы, в том числе и Польши. Они могли, например, жаловаться в Совет Лиги наций на свои правительства, подавать петиции. И в случае, если Лига наций решала, что жалоба обоснована, а правительство, на которое жалуются, не принимает меры, то выносилось решение международного трибунала, выполнение которого было строго обязательным для всех.
Цель здесь, безусловно, благая. Но на практике политики получили инструмент для манипуляций и давления. Для Германии, которая была почти полностью разоружена, немецкие диаспоры в других странах были чуть ли не единственным, но весьма действенным орудием для продвижения своих интересов.
После Второй мировой войны политики извлекли урок из этой ошибки, поэтому в уставе ООН многие пункты относительно нацменьшинств, которые были в Лиге наций, отсутствуют.
В 90-е годы прошлого века в ОБСЕ появился институт уполномоченного по делам национальных меньшинств. Но уполномоченный может только обратить внимание правительства на то, что оно в отношении своих инонациональных граждан ведет не совсем корректную политику.
И еще хотелось бы напомнить, что после Второй мировой войны стала массово применяться практика депортаций. Причем выселяли не только представителей побежденных стран - например, немцев и венгров из Чехословакии, но и соплеменников народов, которые были победителями. Из Польши массово репатриировались украинцы и белорусы, а из Украины и Белоруссии - поляки.
О послевоенных массовых перемещениях населения по национальному признаку долгое время предпочитали особенно не вспоминать, потому что с моральной точки зрения эта практика - порочна. Ведь гонениям подвергались ни в чем не повинные люди. Но делалось это для того, чтобы избежать той ситуации, которая сложилась в межвоенный период. И одобрял такие шаги не только Сталин, но и Рузвельт с Черчиллем.
— Вы один из крупнейших российских специалистов по Польше в России. Почему вы решили заниматься историей именно этой страны?
— Я родился в Куйбышевской области, потом моя семья переехала на Украину, куда направили моего отца - военного. Это была та часть Украины, которая до 1939 года входила в состав Польши. Несмотря на то, что многих поляков оттуда, как я уже говорил, в 1945-1946 годах репатриировали, некоторые из них, особенно состоявшие в смешанных браках еще оставались. Так что детство моё прошло в том числе среди поляков, что определенным образом подогрело интерес к истории этого народа. Ну и обстановка вокруг сыграла свою роль - католические костёлы, архитектура…Когда я поступил на исторический факультет МГУ, то думал заниматься темой запрета Коминтерном польской компартии в 1938 году.
Но когда я пришел с этой идеей на кафедру истории КПСС, на меня посмотрели как на сумасшедшего и отправили на кафедру истории южных и западных славян. Там я некоторое время посвятил теме польской компартии, а потом перешел на политическую историю Польши. Занимаюсь этим с 1968 года, то есть уже 51 год. В большей степени меня интересует межвоенный период.
Я единственный российский автор полной биографии Юзефа Пилсудского, которая вышла в серии «Жизнь замечательных людей».
— Чем интересна личность Пилсудского?
— В первую очередь своим патриотизмом. Пилсудский всю жизнь положил на то, чтобы возродить польское национальное государство, собрать воедино его разорванное соседями на части тело после более чем 120 лет неволи. Это был человек идеи, который совершенно не думал о себе, о каких-то материальных благах, в своём аскетизме и неприхотливости он чем-то был схож со Сталиным.
Разумеется, Пилсудский был врагом России. Это ясно. Но русский язык, русская культура ему были не чужды.
Известен случай, когда полпред Советского Союза в Польше П. Войков во время первой встречи с Пилсудским заговорил с ним по-французски, тот через некоторое время предложил перейти на русский. Войков удивился, откуда Пилсудский так хорошо знает русский, и тот ответил, что вырос и учился в России. Да и пять лет сибирской ссылки даром не прошли.
Пилсудский умер 12 мая 1935 года. И перед смертью он говорил, что его наследники не смогут сохранить государство. И они, действительно, не смогли.
— Почему? Потому, что неправильно оценили свои силы? Потому, что их подвели союзники?
— Единственная страна, которая могла бы быть союзницей Польши - Франция, с которой она заключила договор в 1921 году.
Англичанам же Польша была не нужна. У англичан главный интерес - Индия и вообще - Азия.
В этом регионе Англия с давних времен конфликтовала с Россией, и ей было выгодно, чтобы у России была общая граница с Германией.
Так оно и было до революции. Россия держала в Польше трехсоттысячную армию, поэтому сил для того, чтобы вести активную политику в Азии, ей не хватало. Понятно, что англичане хотели, чтобы все вернулось на круги своя. Поэтому Д. Лойд Джордж регулярно торпедировал выгодные Польше инициативы. А Франция их, наоборот, поддерживала. Но в военном отношении она оказалась слаба, поэтому сама была захвачена Германией.
— Был ли у Польши шанс избежать немецкой оккупации?
— В межвоенный период Польша, будучи гораздо слабее своих соседей - Германии и СССР - пыталась вести политику как серьезный игрок. Чего только стоит её участие в разделе Чехословакии в 1938 г.
Ведь Польша не просто захватила Тешинский край, действуя фактически заодно с Германией. Она посылала еще до Мюнхенского соглашения диверсионные группы в Чехословакию. И все это при том, что у нее были дипломатические отношения с этой страной, договоры о границах…
Теоретически Польша, конечно, могла бы избежать оккупации, если бы она стала сателлитом Германии, как поступили Венгрия или Румыния. Но Польша, повторюсь, не имея на руках никаких козырей, пыталась вести себя как великая держава. Во-первых, здесь сыграла свою роль память о былом величии Речи Посполитой, а во-вторых, пришедшее в результате переворота 1926 года к власти люди должны были доказать, что они сильны и достойны уважения. А о каком уважении можно было говорить, если бы они сделали Польшу младшим партнера Германии? Поэтому судьба этой страны была фактически предопределена.