Левый поворот: украинский кризис переформатирует Европейский парламент?

На приближающихся выборах в Европарламент социологи прочат победу блоку социалистов и демократов. В этих условиях брюссельское руководство не может себе позволить никаких компромиссов на международной арене, в том числе и трезвого взгляда на украинский кризис.

Победу блока социалистов и демократов на выборах в Европарламент прогнозирует социологическая компания Poll Watch, эксперты которой уже прославились точными предсказаниями итогов европейских выборов. Скорее всего, именно кандидат от левой коалиции большинства станет новым председателем Еврокомиссии. Для многих действующих лидеров ЕС, особенно в Восточной Европе, смещение с ведущих позиций Европейской народной партии (European People's party – EPP) станет поражением. Во внешней политике EPP являются единомышленниками и союзниками восточноевропейских элит: мышление времен «холодной войны», миссионерское продвижение демократии и европейских ценностей, неоконсерватизм как идеологическая основа деятельности.

Проблема в том, что в отличие от времен Гельмута Коля и Маргарет Тэтчер, эта идеология во внешней политике оказывается неэффективна – исповедующая её европейская дипломатия во главе с Кэтрин Эштон за годы своей деятельности терпела поражение за поражением, что не могло не сказаться на отношении избирателей.

«Эти выборы будут строиться на реальных заслугах и конкретных идеях, что станет противовесом голой пропаганде», - говорит Адам Найман, председатель компании «Debating Europe», информирующей избирателей о ходе выборов в Европарламент. В случае внешней политики ЕС «голая пропаганда» - это, очевидно, разговоры о европейских ценностях, об их активном продвижении в европейском приграничье, о выстраивании полноценного диалога с основными мировыми партнерами и о политике добрососедства. Практические результаты внешней политики Кэтрин Эштон и Штефана Фюле, которые имеют возможность ощутить на себе европейские избиратели, – это неконтролируемая иммиграция, связанная, в том числе, с потоками беженцев из «горячих точек» на границах ЕС.

Собственно, то, что этих точек стало очень много и на юге, и на востоке от стран ЕС, а Брюссель ничего не смог с этим поделать – уже ощутимая «заслуга» действующей европейской дипломатии.

Первым серьезным испытанием для нынешнего внешнеполитического руководства Брюсселя стала «арабская весна» 2011 года, разразившаяся в странах, большинство из которых были, кстати говоря, ассоциированными членами ЕС. Европа вполне успешно поддерживала экономическое сотрудничество с Хосни Мубараком в Египте, Зин эль-Абидином Бен Али в Тунисе и даже Муаммаром Каддафи в Ливии, однако ничем не смогла помешать их свержению. Более того, Евросоюз поддержал «народные революции» в арабских странах, провозгласив их демократическими и полностью соответствующими европейским ценностям. Когда в результате «демократической революции» к власти в Египте пришел исламист Мурси, Евросоюз приветствовал Мурси. Когда год спустя в результате очередного переворота военные свергли Мурси, Евросоюз приветствовал переворот и свержение Мурси. Для обычных европейцев это неуклонное шествие «европейских ценностей» по Северной Африке и Ближнему Востоку означало исключительно рост нестабильности и прямых угроз собственной безопасности на внешних границах ЕС, а в случае Ливии - и вовсе потоки беженцев. За разговорами о трудном, но неуклонном процессе демократизации арабского мира всё больше становилось понятно, что ЕС и его лидеры попросту ничего не контролируют и ни на что не способны повлиять.

Затем была гражданская война в Сирии, также непосредственно угрожавшая безопасности Евросоюза. Однако присутствия Евросоюза в процессе урегулирования сирийского кризиса заметно не было. Были Соединенные Штаты по ту сторону Атлантического океана, предлагавшие выступить против президента Асада на стороне повстанцев-боевиков и бомбить эту Сирию. Была Россия, боровшаяся против этого предложения и, в конце концов, добившаяся урегулирования кризиса мирным путем. А в Брюсселе все больше повторяли про «кровавый режим», «мирный протест» и «европейские ценности», ничего реально не предпринимая и, видимо, не понимая.

Но «лебединой песней» европейской дипломатии стал украинский политический кризис, который ЕС во многом спровоцировал, а теперь старается внушить и себе, и международным партнерам, что кризис позади – в Украине восторжествовали демократия и европейские ценности.

С момента ареста Юлии Тимошенко в августе 2011 года в сообществе европейских лидеров окончательно оформился консенсус – не иметь серьезных дел с президентом Украины Виктором Януковичем. Уже к концу первого года президентства Януковича стало очевидно, что украинский лидер по своему психотипу и сформировавшей его социальной среде – уголовник. В равной степени это относилось к новой правящей элите Украины – донецкому землячеству, представителей которого глава государства расставил на ключевые позиции. Не иметь общих дел с режимом Януковича, дожидаться смены власти (которая по всем опросам должна была случиться на президентских выборах 2015 года) и, по возможности, способствовать этой смене власти – таков был вполне рациональный и прагматический консенсус европейских элит.

Однако с конца 2012 года начал активно продвигаться проект ассоциации Украины с ЕС. Главными драйверами этого проекта изначально выступили Польша и Литва, придавшие ассоциации характер геополитического соревнования и откровенно антироссийскую направленность. Однако решающее слово в том, чтобы этот проект для Евросоюза стал приоритетным, сказали во внешнеполитическом ведомстве ЕС.

У них были все основания не говорить этого слова: из 19 пунктов «списка Фюле» (условий, которые должна была выполнить Украина для подписания Соглашения об ассоциации) Украина не выполнила ни одного.

Но в Брюсселе решили одним махом реабилитироваться за провалы на юге марш-броском на восток: включить в сферу политического влияния и зону свободной торговли стратегически важную Украину. Ради этого была начата сложная игра с заведомо недоговороспособным Януковичем, на первые позиции в политике «Восточного партнерства» вывели страдающую русофобией литовскую элиту, а европейские НКО в Украине развернули мощную пропагандистскую кампанию, убеждавшую население в том, что Соглашение об ассоциации – это едва ли не кульминационный момент тысячелетней украинской истории.

В результате был провальный Вильнюсский саммит, Майдан, снайперы, бои и баррикады в центре Киева, бегство президента Януковича, раскол страны, разгул ультраправых неонацистских группировок и отделение Крыма.

На востоке европейская дипломатия оказалась так же беспомощна, как и на юге – ничего из вышеперечисленного Эштон, Фюле и другие функционеры не смогли не только предотвратить, но даже смягчить.

Пока Майдан был относительно мирным, все они ездили туда фотографироваться на фоне баррикад. В кульминационный момент кризиса, когда европейские лидеры были привлечены в качестве посредников между Януковичем и лидерами оппозиции, мирное соглашение вместе со всеми европейскими гарантиями было нарушено в рекордные сроки – через несколько часов. Несмотря на это, ЕС и страны ЕС (а с ними США и весь Западный мир) признали легитимной новую украинскую власть – даже подписали с ними политическую часть пресловутого Соглашения об ассоциации. Вся ответственность за последующие события - народные восстания на Донбассе, в Крыму и прочее - была возложена на Россию.

Но других вариантов для ЕС, по сути, и не было - брюссельское руководство незадолго до выборов загнало само себя в тупик.

Чтобы пополнить заметно опустевшие ряды своего электората, еврочиновники изо всех сил пытаются делать хорошую мину при плохой игре, рисовать угрозу, надвигающуюся с Востока, и предельно лицемерно настаивать на своих прежних позициях, будто не замечая их ущербности. Благо в этом политическом спектакле у европейцев есть поддержка США, которые, кстати, тоже приближаются к очередной избирательной кампании - в ноябре там состоятся предварительные выборы в Конгресс США. Поэтому приходится упорно убеждать всех, что кризис урегулирован, что Майдан не расходится, потому что стал киевской достопримечательностью, и что «Правый сектор»* вместе с другими ультраправыми бандформированиями – просто ни на что не влияющие маргиналы. Однако говорить это становится всё труднее: всё больше и больше обнаруживается свидетельств, опровергающих идиллическую западную картинку победившего «мирного протеста». Вспомнить хотя бы полностью проигнорированные европейскими политиками откровения министра иностранных дел Эстонии Паэта о киевских снайперах.

Поэтому Брюсселю только и остается надеяться, что затишье в Киеве продержится до 25 мая, хотя, судя по настроениям избирателей, удержаться в своих креслах действующей европейской бюрократии это уже не поможет.     

*Правый сектор, запрещенная в России экстремистская организация — прим. RuBaltic.Ru