Главный итог выборов в Европарламент — усложнение политической ситуации в ЕС. Консерваторы и социал-демократы смогли сохранить необходимое большинство мест, но им предстоит непростой диалог с пестрым конгломератом оппозиционных сил и евроскептиков. Кто окажется договороспособнее: пугающие европейский истеблишмент правые популисты или почувствовавшие кураж от новой взятой высоты «зеленые»?
Как уже часто случалось на европейских выборах, победитель не ощущает себя триумфатором. В штабе немецких консерваторов из ХДС-ХСС, рассчитывающих выдвинуть своего однопартийца Манфреда Вебера на пост председателя Еврокомиссии, после объявления результатов выборов в Европарламент не наблюдалось праздничного оживления.
Партия сохранила свое лидерство, но потеря голосов по сравнению с предыдущими выборами оставляла мало места для оптимизма. Вместо обмена поздравлениями среди немецких консерваторов заговорили о слабых лидерских качествах преемницы Меркель Аннегрет Крамп-Карренбауэр, которую, возможно, рано рассматривать как будущего канцлера ФРГ.
Вебер, скорее всего, заменит Жан-Клода Юнкера, однако амбициозный немецкий политик явно рассчитывал на более благоприятные обстоятельства своего карьерного роста.
Другой итог голосования в Германии, который соответствовал общеевропейской тенденции, — стремительный рост поддержки «Зеленых». В сражении между консервативными силами и популистами они оказались на безопасном удалении от эпицентра дискуссии. «Зеленые» продвигали собственную повестку, которая, согласно опросам, во многом опирается на опасения молодых европейцев касаемо экологических проблем.
Как и популисты, «Зеленые» нередко стремятся дать простые ответы на сложные вопросы, дополняя такую разъяснительную работу с электоратом утопичными образами будущего.
Голосование за «зеленые» партии является репутационно безопасным протестом против сил европейского истеблишмента, поскольку избиратель в этом случае может не бояться получить в свой адрес набор обвинений, характерный для сторонников популистов.
Напротив, «Зеленые» стремятся поддерживать свой образ прогрессивной политической силы, поддержка которой свидетельствует об «ответственном» подходе избирателя к проблемам Европы и всего мира.
Силы популистов-евроскептиков также продемонстрировали значительные электоральные успехи. Смелые прогнозы об их доминировании в Европарламенте не оправдались, однако сохранения положительной электоральной динамики достаточно, чтобы говорить о востребованности критического взгляда на кажущийся «безальтернативным» процесс европейской интеграции.
Даже Австрийская партия свободы, попавшая под пресс критики европейской прессы после «скандала на Ибице» (из-за публикации видеозаписи встречи Хайнца-Кристиана Штрахе с «племянницей российского олигарха» развалилась правящая коалиция Австрии — прим. RuBaltic.Ru), избежала обвала рейтинга, а партия канцлера Себастиана Курца и вовсе заняла на выборах первое место.
«Альтернатива для Германии», хотя и финишировала лишь четвертой, в очередной раз доказала свой иммунитет к информационной травле в ФРГ и смогла увеличить свое представительство в Европарламенте.
Оппоненты европейского мейнстрима шаг за шагом укрепляют свои позиции на всех уровнях ЕС — от муниципалитетов до общеевропейских органов власти. Силы, ранее считавшиеся маргинальными, получают право голоса наравне с респектабельными политиками.
В результате повестка дня тех, кого называют «популистами», оказывается в центре актуальной политической дискуссии, вынуждая системные партии реагировать на это в своей риторике и практике.
Именно так завоевывали политический капитал представители «зеленых» партий в 1980-е годы, усилившие внимание (по крайней мере, декларативно) к вопросам экологии и защиты окружающей среды со стороны европейских правительств.
Сейчас аналогичный эффект можно наблюдать с дебатами о миграционном кризисе, где тон и терминология нередко определяются именно критиками миграционной политики Брюсселя и Берлина.
Ставка системных сил на наращивание явки, обычно невысокой для избирательной кампании в Европарламент, не оправдала ожиданий системных партий. Число рассерженных избирателей и уровень их мобилизации оказались устойчивыми факторами европейской внутренней политики, которые сложно просто «переголосовать».
Для евроскептиков выборы в Европарламент выступили в качестве очередной возможности высказать свое недовольство Брюсселю и национальным правительствам. Европейские избиратели в целом проявили повышенное внимание к избирательной кампании, рассматривая ее в качестве «битвы за Европу».
Стагнация или фундаментальные перемены — обе эти крайности были одинаково созвучны в разразившихся дебатах о крахе европейского проекта. Похоже, в итоге возобладал «средний путь» — система устояла, но делать вид, что все в порядке, уже не получится.
Европарламент нового созыва формально будет мало отличаться от своего предыдущего состава. Проевропейские силы сохранили большинство. Институциональные рамки общеевропейского парламента остаются неизменными и пока довольно ограниченными.
Усиление фрагментации политического поля разнообразит дискуссию о вызовах и проблемах европейского проекта. Для значительного числа европейских стран (прежде всего — Германии) эти дебаты станут и частью внутренней дискуссии.