Понимают ли Россия и Беларусь «интеграцию интеграций» одинаково?

Белорусское экспертное сообщество продолжает продвигать высказанную Александром Лукашенко еще в 2011 г. идею «сцепки» двух интеграционных проектов – ЕС и ЕАЭС. На днях в пользу именно такой перспективы вновь высказался

Портал RuBaltic.Ru обратился за комментарием к российскому политологу Вячеславу Сутырину (кандидат политических наук, научный сотрудник факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова), по мнению которого путь к «интеграции интеграций» является сложным и длительным процессом выстраивания равноправных отношений между мировыми региональными объединениями. Процесс выработки новых правил равного и взаимовыгодного взаимодействия оформляющихся полюсов Евразии и Евро-Атлантики займет годы, если не десятилетия, успех вовсе не гарантирован. Надежда на быстрые результаты, интеграцию с Западом «здесь и сейчас» — не просто становится неадекватной реалиям, но и рискованной.

Преграды на пути «интеграции интеграций»

Внутриукраинский кризис привел к нарастанию нестабильности в Восточной Европе и усилил накал дискуссий о будущем региона. Новая политическая ситуация требует внимательного анализа будущей тактики и стратегии стран ЕАЭС. Белорусские эксперты сегодня вновь выдвигают активно обсуждавшуюся на протяжении 2000-х гг. идею «сцепки» ЕС и ЕАЭС. Фактически продолжается дискуссия о том, как Белоруссия может стать «мостом» между Западом и Востоком.

Насколько реалистичны подобные предложения, могут ли они служить основой для общих подходов стран ЕАЭС к международным делам?

США не заинтересованы в интеграции ЕС и ЕАЭС, их «сцепка» потенциально способна усилить оба объединения и сделать более независимыми от влияния Вашингтона. И именно поэтому сейчас «сцепка» невозможна. Ведь экономическая интеграция ЕС и ЕАЭС будет еще и размывать блоковую дисциплину НАТО, а это ослабит стратегические позиции США в Европе и мире. Вместо этого американцы продвигают свой проект интеграции с ЕС – Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнерство, которое исключает страны ЕАЭС и КНР. Не упущена и военная составляющая: немецкие СМИ сообщили о планах США по модернизации американских атомных бомб на авиабазе в Бюхеле, вопреки решению правящей коалиции Германии в 2009 г. о выводе ядерного оружия из страны.

Евросоюз заинтересован в сохранении военных гарантий НАТО хотя бы потому, что это позволяет экономить на военных расходах. Страны ЕС тратят на оборону в среднем 1,4% от совокупного ВВП, тогда как средний показатель по миру – 2,3%. Кроме того, Западная Европа и, прежде всего, Германия, зависящая от экспортных рынков больше, чем Китай, не заинтересованы в появлении нового конкурента в лице ЕАЭС в сфере промышленной продукции с высокой добавленной стоимостью. Деиндустриализация стран Восточной Европы, вступивших в ЕС, является зримым подтверждением того, что западной промышленности нужны главным образом сырьевые и экспортные рынки, новая дешевая рабочая сила, а не новые конкуренты.

Тревожные судьбы Восточной Европы

Один из авторов американской доктрины сдерживания СССР Дж. Кеннан так отреагировал на решение о начале расширения НАТО на восток в 1998 г.: «Я думаю, это начало новой холодной войны… это трагическая ошибка. Это расширение заставит отцов-основателей перевернуться в их могилах. Мы подписались защищать целый ряд стран, не имея ни ресурсов, ни серьезных намерений делать это». Дж. Кеннан пытался объяснить это «поверхностным и невежественным» решением Сената США, однако корни его могут быть глубже – в истории и географии.

Исторически Восточная Европа была регионом с подвижными границами и частыми войнами. Лишь Карпаты являются естественной границей, разделявшей Австро-Венгерскую и Оттоманскую империи. Равнинная территория современных Украины и Белоруссии становилась ареной борьбы Польши, Швеции, а затем Германии с Россией. Прибалтика исторически являлась зоной конкуренции германского и российского влияния. С этой точки зрения расширение ЕС и НАТО представляется попыткой в одностороннем порядке контролировать «ускользающее» пространство равнины, избежать «дрейфа» восточноевропейских стран на Восток в будущем.

Попытки Киева сохранить нейтралитет и сыграть на противоречиях крупных держав на западе и востоке закономерно привели к дестабилизации страны. Украинский кризис лишь ярче высветил развивавшиеся на протяжении более 15 лет тенденции, исключающие формирование в Восточной Европе пространства единой и неделимой безопасности с участием стран ЕС и ЕАЭС. НАТО расширяется на восток, сокращая нейтральное пространство и провоцируя ответную реакцию России. Движение геополитических платформ разрушает мосты, которые могли бы их соединять.

Маршруты дальнейшего развития

Торговля стран ЕАЭС с Европой продолжается несмотря ни на что, экономическое сотрудничество будет пробивать себе дорогу и дальше. Но следует отдавать себе отчет в ограничениях и рисках этих процессов. Диверсификация рынков сбыта и развитие собственных высокотехнологических производств является единственной защитой от санкций в будущем. Перебросить по щелчку пальцев интеграционные мосты из ЕАЭС в ЕС в обозримом будущем не удастся: этому мешает не только кризис в Восточной Европе, но и очевидная неготовность Запада реформировать евроатлантическое сообщество.

Вектор ЕС на продвижение именно евроатлантической модели интеграции продиктован военными интересами НАТО, товарооборотом (США по-прежнему - крупнейший торговый партнер ЕС), культурой, историей и даже географией (морская торговля дешевле, чем сухопутная). Учитывая данные факторы, стратегический расчет на равноправную интеграцию ЕАЭС с ЕС за счет отдаления последнего от США выглядит чересчур оптимистичным, даже наивным.

Естественно, это не является поводом отворачиваться от сотрудничества с Западом. Вместе с тем необходимо трезво оценивать ситуацию, не поддаваясь геополитическому романтизму: реальное сближение на прежней основе сейчас (и еще долго будет) невозможно. В этих условиях Россия продолжит наращивать сотрудничество на восточном направлении, инвестируя ресурсы и политический капитал, прежде всего, в развитие ЕАЭС и ОДКБ, а также в расширение сотрудничества в рамках ШОС, БРИКС и других региональных организаций. Усилится и юго-восточный вектор российской политики, поддерживающей вступление в ШОС Индии и Пакистана. Особую актуальность приобретает объединение усилий в рамках ЕАЭС для выхода на новые внешние рынки, а также развитие диалога по линии ОДКБ и ШОС с целью противодействия экстремизму и терроризму в Евразии. На этом пути Белоруссия и Казахстан имеют все возможности для расширения своего потенциала.

В связи с ускоряющимися процессами континентальной интеграции, связанными с подъемом Китая и Индии, новые перспективы приобретает участие ЕАЭС в развитии транспортных коридоров «Север-Юг» и «Запад-Восток» посредством строительства инфраструктуры и упрощения таможенных процедур. В белорусском экспертном сообществе активно обсуждается рост транзитного потенциала Белоруссии на путях между Европой и Азией. В этой связи следует отметить, что стратегическое, не конъюнктурное значение Белоруссии сегодня возрастает, если смотреть с Востока на Запад, а не наоборот. 90% внешнеторгового грузооборота ЕС осуществляется морским транспортом. От развития сухопутного международного транспортного коридора (МТК) через территорию Белоруссии выигрывают, в первую очередь, Россия и Казахстан, заинтересованные в транзите и связанности собственных территорий. Китай также заинтересован, но стремится к диверсификации грузопотоков, планируя, наряду с морскими маршрутами, развитие МТК через Россию и Белоруссию, а также через Кавказ с выходом в Каспийское и Черное моря. Именно в последнем маршруте заинтересован ЕС, вкладывая деньги в развитие международного транспортного коридора «Европа-Кавказ-Азия».

Вместе с тем ставка ЕАЭС на транзит является скорее вспомогательной, нежели стратегической. Евразийский союз имеет все основания побороться за роль одного из геополитических и экономических мировых центров, обладающих уникальными преимуществами в сфере космических и военно-промышленных технологий, в энергетике и транспорте, науке и образовании, в социальной сфере.

Два десятилетия попыток выстраивания мостов в Восточной Европе показали, что быстрых «интеграционных побед» здесь не предвидится. Экономическое сотрудничество по-прежнему тесно связано с вопросами политики и безопасности, где подходы России и Запада расходятся, а ЕС предпочитает атлантический союз с США большей континентальной самостоятельности.

В случае Белоруссии отдельно следует сказать, что попытка закрывать глаза на мощный идеологический компонент в западной политике (особенно это проявляется в контактах Минска со странами Прибалтики) ради ставки на экономический прагматизм не увенчается успехом. Стремление по-детски закрыть глаза, думая, что спрятался от неприятных вопросов, это ошибка, которая ведет по ложному пути. Попытка сделать это вновь в ходе текущего кризиса будет означать замешательство, неверную оценку ситуации, отвлечение на негодный объект, и в итоге Белоруссия рискует ослабить свои позиции в ЕАЭС. Альтернативой этому является общая работа по «расшивке» вместе с партнерами из России, Казахстана и других стран узких мест, упрощению бюрократических процедур, реализации крупных совместных инфраструктурных проектов и т.д. Евразийскому союзу требуется согласованное и поступательное укрепление стратегической конкурентоспособности – в этом вопросе противоречий у России и Белоруссии нет.