Российские эксперты ожидают «заморозки» украинского конфликта и диалога союзов

Во вторник на площадке МИА «Россия сегодня» состоялся организованный Российским советом по международным делам круглый стол на тему «Россия – Украина: коридор возможностей». Эксперты обсудили сценарии возможного развития украинского кризиса и попытались ответить на главный вопрос – что делать?

Актуальность исследования сложно было оспорить, поскольку, как заметил в начале своего выступления генеральный директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов, «события на Украине для россиян – вопрос эмоциональный». «Мы рассмотрели три сценария, и во вводной части мы также оговорили, что возможны непредвиденные обстоятельства. Любой сценарий так или иначе является умозрительным», - добавил во время презентации доклада эксперт РСМД и доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Сергей Маркедонов.

Учитывая многоуровневость украинского кризиса, исследователи выделили конфронтационный и компромиссный сценарии, а также сценарий «глубокой заморозки». Как пояснил эксперт РСМД, доцент кафедры стран постсоветского зарубежья РГГУ Александр Гущин, конфронтационный сценарий предполагает силовое решение вопроса, тогда как компромиссный представляет собой поиск точек соприкосновения конкурирующих сторон, которые пока не могут сблизить свои позиции. При этом сценарии событий, по мнению экспертов, ДНР и ЛНР остаются в составе Украины на правах широкой автономии, а также организуется обсуждение вопроса о внеблоковом статусе Украины между всеми заинтересованными сторонами. Сценарий «глубокой заморозки» означает, что ДНР и ЛНР сохраняются на достаточно отдаленную перспективу, а Россия и Запад вступают в долгую борьбу вокруг их статуса.

Опасность этого пути в том, что «сценарий подвисает и переходит в глубокую заморозку ситуации», отметил Гущин. Тем не менее, по мнению участников круглого стола, на данный момент он является наиболее вероятным путем развития ситуации.

Член РСМД, председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов выступил в роли стороннего эксперта. Размышляя о международном развитии конфликта, он согласился с мнением коллег о высокой вероятности развития сценария «заморозки»: «Риторика сторон становится более сдержанной, но это не означает, что позиции сторон сближаются. Скорее наоборот, стабилизируется это состояние. Заморозка более вероятна, поскольку попытка военного решения встретит тот же ответ, что и летом, в конце августа-начале сентября». «Все события трехмесячной давности, на мой взгляд, преследовали одну цель: показать киевскому руководству всеми имеющимися средствами, что победить в этой войне они не смогут. Минский процесс – это констатация того факта, что победить военным образом Киев не способен», - объяснил невозможность конфронтационного пути эксперт.

После представления доклада разгорелась дискуссия, в рамках которой участники круглого стола попытались ответить на ряд вопросов, связанных с международным положением вокруг украинских событий и процессами, связанными с развитием кризиса.

Эксперты подчеркнули необходимость рассматривать ситуацию на Украине с нескольких точек зрения: «Украинский кризис имеет несколько измерений, - заметил Маркедонов. - С одной стороны, мы видим перезапуск украинского национально-государственного проекта. Проект, который нес на себе родовую печать Украинской ССР и строился на основе бюрократического отмежевания от Советского Союза, поворачивает в сторону упора на национальную идентичность. Россия в этом проекте – точка отталкивания. Следующий уровень – ситуация в российско-украинских отношениях, а выше – уровень конфронтации между Западом и Россией, самое крупное со времен холодной войны». 

«Модель национальной идентификации, национальной революции, является важным элементом всего происходящего, который выводит события за рамки привычных нам конфликтов даже на постсоветском пространстве, – развил его мысль Лукьянов.

– Во-первых, национальная самоидентификация происходит не только на Украине. Она пошла по модели восточно- и центральноевропейской, начиная от люстрации и заканчивая созданием романтического мифа о жертвах борьбы за независимость, чего на Украине не было в силу отсутствия борьбы за независимость».

Особый интерес вызвал вопрос об урегулировании конфликта. По мнению Кортунова, во многом это будет зависеть от отношения российского руководства к нынешней украинской власти: «Один вариант: да, состоялись выборы, и в Киеве сейчас легитимная власть, даже если она нам не нравится. Они не являются просто марионетками Вашингтона, и они там надолго. Мы входим в новый период, и нам надо с этими людьми и институтами иметь дело. А значит, надо начинать диалог. Второй вариант: никакой серьезной власти в Киеве нет, это случайные люди, которые пришли к власти из-за набора некоторых обстоятельств. Они несамостоятельны и получают указания из Брюсселя или из Вашингтона, и вообще всё это ненадолго». Оговорка эксперта во время объяснения второго пути ещё ярче подчеркнула возможную позицию России по данному вопросу: «Можно занять жесткую позицию по энергетическим, финансовым и другим вопросам. Скажем, по вопросам пребывания американских… Извините, фрейдисткая оговорочка – о пребывании украинских трудовых мигрантов на территории России и тем самым ускорить неизбежный коллапс украинской власти. А потом вести переговоры с теми силами, которые придут им на смену».

Кортунов также отметил, что сейчас в отношениях России и Запада есть точки соприкосновения, но заинтересованность в их развитии будет зависеть от отношения сторон к перспективам переговоров: «Сейчас есть точки, на которых можно строить позитивную программу. Другое дело, что это точки немногочисленные и эти соглашения очень хрупкие, они могут быть расценены как тактические уловки того же Запада или украинского руководства, чтобы выиграть время».

Спорной темой оказалось обсуждение возможного формата переговоров конфликтующих сторон. Как отметил Кортунов, «женевский и минский форматы недостаточны, потому что это короткие документы, и они могут рассматриваться по-разному».

Во время дискуссии Лукьянов, в свою очередь, отметил особые перспективы переговорного формата между двумя союзами – Европейским и Евразийским. «Я думаю, что минский формат – немного не тот, который в итоге работает, а тот, который был изначально. Первая встреча, с которой всё началось, прошла в начале сентября в Минске, но не на уровне экспертов. Это была встреча ЕС и ЕАЭС с приглашением Украины, где формально повестка дня была про договор об ассоциации. А заодно начался диалог Путина и Порошенко», - отметил он. Эксперт также выступил за присутствие на переговорах нейтральной стороны: «Переговоры в том виде, в каком мы хотим – чтобы они были только между Киевом, ДНР и ЛНР – вряд ли возможны. Должен быть комбинированный формат, с нейтральной стороной».

Эксперты также сошлись во мнении, что шансы на изменения отношения к украинским событиям со стороны европейских политических кругов крайне малы. «Я думаю, что тактические изменения позиций могут происходить, и не в последнюю очередь это будет связано с той системой и политикой, которая будет выстраиваться в Киеве. Но ожидать раскола ЕС по украинскому вопросу, на мой взгляд, не приходится», - выразил свою точку зрения Гущин. В отношении недавних заявлений в поддержку России ряда европейских политиков эксперт высказался критично: «Думаю, что заявления отдельных политиков, будь то Орбан или Земан, который по опросам за неделю потерял 20% своего рейтинга в общественном мнении Чехии, не играют особой роли. … Мне кажется, что это политики, никого не буду обижать, которые не определяют в значительной степени вектор ЕС по отношению к украинскому вопросу».

«Изменение отношения к Украине, причем не в лучшую сторону, не означает улучшение отношения к России и ее действиям. – подчеркнул при этом Лукьянов. - И здесь давление будет увеличиваться, потому что Россия воспринимается по-разному в Европе и Америке, но одинаково - как источник крупных проблем, а то и угроз».

По словам эксперта, сейчас в Европе есть одна страна, которая формирует главную европейскую линию, и это Германия: «Так получилось, это не значит, что она к этому стремилась и ползла по трупам своих политических оппонентов, но так вышло, что сейчас другой страны, обладающей экономическими возможностями и политическим ресурсом просто нет». В то же время, необходимо отметить, что позиция Германии в настоящее время претерпевает изменения: «Рассчитывать на такие взаимоотношения с Германией, к которым мы привыкли за последние 40 лет, когда бизнес-интересы доминируют над политическими, сейчас мы уже не можем».

На фоне достаточно пессимистического сценария развития украинского кризиса участники дискуссии отметили перспективность развития переговорного формата с привлечением Евразийского экономического союза. «Мне кажется, примечательно, что последние недели европейская сторона заговорила о том, чтобы обратить внимание на Евразийский союз. – отметил Лукьянов. - Их цель прозрачна: они надеются, что здесь другой формат, и в его рамках можно наладить сотрудничество. Я считаю, что это хороший сдвиг, потому что так или иначе Евразийский экономический союз надо выводить в качестве международного субъекта.

Нужны такие нейтральные страны, как Казахстан и Белоруссия, потому что у России с Западом не просто интересы расходятся, а вообще картины разные. Мы видим всё по-разному.

Взгляд на Украину у нас исходит из совершенно других предпосылок. Появление третьей стороны, которая говорит: «И ты прав, и ты прав, и все вы неправы», в данном случае необходимо».