Александр Рар: «НАТО примет в Варшаве половинчатые решения»

Генсек НАТО заявил, что грядущий саммит в Варшаве станет "прорывным". Что это означает и чем грозит, RuBaltic.Ru рассказал немецкий политолог Александр РАР.

– Господин Рар, генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил, что укрепление восточного фланга Альянса – ответ на агрессию России. Он также сказал, что саммит НАТО в Варшаве 8–9 июля станет "прорывом" в укреплении обороны Альянса. На Ваш взгляд, о каких именно прорывах может идти речь?

– Думаю, никаких секретов уже нет. Решения давным-давно приняты. Сейчас надо только их формализовать на саммите в Варшаве. Действительно, договор, который был заключён между НАТО и Россией официально в 1997 году, а неофициально – ещё в 1990 году, о том, что не будет продвижения инфраструктуры НАТО до российских границ, утрачивает силу. Он нарушается со стороны Запада. 

Запад сводит аргументы к тому, что Россия оккупировала Крым, поэтому нужно изменить всю политику Альянса по отношению к России.

По наблюдениям экспертов, решения Варшавского саммита будут даваться нелегко, потому что на Западе есть страны, особенно такие как Германия и Франция, которые надеются на сотрудничество с Россией в рамках антитеррористической коалиции на Ближнем Востоке. Они не хотят возвращаться ко временам холодной войны, когда НАТО и Организация Варшавского пакта угрожали друг другу.

Но здесь есть и геополитические интересы американцев, которые сами желают воспользоваться возможностью, которую даёт украинский кризис, чтобы усилить своё присутствие в Восточной Европе. Они стремятся к этому последние 20 лет, просто не было повода это сделать. 

Также есть Польша и страны Балтии, которые, по их самоощущению, вступили не в новый НАТО, который должен сотрудничать с Россией, как предполагалось в 90-е, а в старый НАТО, который был готов воевать с Россией. Это создаёт взрывоопасную ситуацию. На саммите будут приняты половинчатые меры, некоторые страны будут только символически участвовать в отправке солдат и техники в балтийские государства.

Но Польша и страны Балтии будут всё больше и больше ощущать себя форпостом на фронте новой холодной войны с Россией. Америка будет им в этом помогать и финансово поощрять. НАТО будет играть более важную роль в их самосознании. Но то, что мы ни на йоту не приблизимся к стабилизации европейской архитектуры безопасности, – о чём господин Столтенберг, на самом деле, должен был бы думать, – это тоже, к сожалению, остаётся фактом.

– В руководстве Альянса отрицают, что усиление контингента НАТО на Востоке угрожает России. В частности, Столтенберг неоднократно говорил, что новая система ПРО «ни физически, ни географически» не угрожает российской безопасности. В Альянсе на самом так в этом убеждены или это своего рода политические игры?

– Во-первых, нужно просто понимать, что Столтенберг – первое лицо НАТО. Он не высказывает собственную точку зрения. Он высказывает точку зрения определённого мейнстрима, который существует в НАТО, и оглашает позицию лидеров государств, которые входят в Альянс. Личностный фактор здесь не настолько важен. Тем не менее в НАТО, как я говорил, есть разные позиции, начиная от самых радикальных: что НАТО должен вернуться к функциям холодной войны и сдерживать Россию, которая после Крыма якобы не остановится и пойдёт угрожать Прибалтике.

Другую позицию можно услышать в немецких и французских коридорах власти: нужно вернуться к принципам середины 60-х, когда НАТО хотел выйти из холодной войны и начать примирение с Россией, политику разрядки и разоружения. 

Этой формулы НАТО очень долгие годы придерживался. В НАТО есть люди, которые выступают за самый широкий диалог с Россией по всем вопросам, интересующим обе стороны, и в то же самое время – за политику сдерживания. Такую западную логику, может быть, сложно понять в сегодняшнем времени, но она была такой: или мы договариваемся, или показываем, что у нас за спиной дубина.

Или показываем дубину и надеемся на то, что другая сторона, в то время – Советский Союз, всё-таки готова с нами договориться. То была не политика устрашения, а просто демонстрация своего потенциала. 

Этот принцип хотят применить на Варшавском саммите – показать, что НАТО способен расширить инфраструктуру до российских границ и будет частично это делать. Но Альянс не будет это делать демонстративно и вкладывать в это все силы, как бы ни требовали отдельные государства. В то же время Альянс всё-таки оставит двери открытыми для переговоров. Так что надеюсь, что большинство членов НАТО выберет именно эту, менее конфронтационную линию.

– Всё же какие именно меры могут быть утверждены на саммите? Польша и Прибалтика добиваются постоянных баз на своей территории. В США некоторые инсайдеры говорят, что базы ставить необязательно, вместо них следует перебросить несколько батальонов.

– Полагаю, Альянс примет половинчатое, компромиссное решение, согласуя разную философию членов НАТО, разные подходы к России и разную степень готовности выстраивать отношения с ней. К примеру, отношения России с Польшей и Румынией ухудшаются, с Германией улучшаются. В итоге будет типичный западный компромисс – «и нашим и вашим». Но какая-то символичная переброска военной техники в Польшу или страны Балтии состоится.

Но я также слышал, что та же Германия выступает за то, чтобы взять паузу и продвинуть инфраструктуру в Прибалтику, но только через год, если ситуация в Украине не улучшится.

То есть немцы хотят дать время. Такая позиция звучит в правительстве. Тем более мы видим, что бундесвер и НАТО сейчас активно задействованы в Средиземном море, занимаются патрулированием. На это уходит много сил, логистики и многого другого. Поэтому не всё так просто. То, что требуют Прибалтика и Польша, другим западным странам не очень-то хочется выполнять. Да, нужно проявить солидарность к прибалтам, которые плачут, что их могут позабыть и не будут защищать в случае «российской агрессии», но в то же время Запад говорит: у нас есть более важные угрозы, которые исходят со стороны Средиземного моря, а не со стороны России.

То есть баз новых может и не быть, но так или иначе военное присутствие будет усилено. Скажем, в Германии поговаривают об отправке тысячи солдат на дополнительные маневры в Литву. Такого рода шаги НАТО предпримет. 

Но «старые» страны НАТО, осознавая положение дел в Европе, понимают, что за их шагами немедленно последует российская реакция. Тогда начнётся новый виток гонки вооружений. Там будут ракеты, здесь будут ракеты.

От этой ситуации мы уже отвыкли и хотели бы от неё уйти. Данный аргумент будет использоваться внутри НАТО, чтобы донести, что процесс можно запустить так, что его уже нельзя будет остановить.

– Какие именно взгляды превалируют в Германии? Немецкий министр обороны планирует увеличить армию, предлагает рассмотреть идею единой европейской армии. В то же время общественность беспокоит обилие морских и воздушных инцидентов на границе России и НАТО.

– Все на Западе находятся в поисках новых вариантов. В ближайшие дни в Германии будет представлена так называемая новая «Белая книга». В России это называют военной доктриной или доктриной безопасности. В документе будет дано описание угроз, которые стоят перед ФРГ. Я предполагаю, что, в отличие от доктрин стран Балтии, российская угроза в немецкой доктрине не будет на первом месте. Это означает, что НАТО ещё долго и мучительно будет бороться за свой курс. Когда в НАТО было 16 членов, делать это было легче, чем сейчас, когда членов 28 – без учёта многочисленных партнёров. 

Поэтому и появляется идея главы Еврокомиссии Жана-Клода Юнкера о европейской армии, на которую будут криво смотреть американцы, которые через НАТО присутствуют в Европе.

Поэтому существует сейчас много вопросов, на которые у специалистов и политиков нет ответов. Несмотря на то что шаги НАТО и негативные сигналы от Варшавского саммита обязательно будут, нельзя закрывать глаза на попытки наладить диалог, которые тоже будут запущены. Запад действует по тому же двоякому принципу – демонстрирует силу и держит открытыми возможности диалога. Для диалога придётся идти навстречу интересам России и думать о европейской безопасности. Придётся снова придумывать какую-нибудь идею или новый акт между Западом и Россией, который бы всё-таки смог если не сейчас, то потом нас вывести на некое общее пространство безопасности от Лиссабона до Владивостока. Альтернатива этому – старое противостояние, холодная война, риск пограничных инцидентов.