Реализация Минских соглашений возмутит Донбасс не меньше, чем Киев

Накануне встречи лидеров «нормандской четверки», которая состоится в Париже 9 декабря, можно предметно говорить о позиции каждой из сторон. Франция и Германия не сильно интересуются деталями мирного урегулирования, для них важен конечный результат. Россия выступает за безоговорочную реализацию Минских соглашений, Украина желает пересмотреть некоторые пункты. На международной арене не слышен только один голос — голос Донбасса. Аналитический портал RuBaltic.Ru разобрался, чего хотят и на что надеются в Донецке и Луганске.

Социология по Донбассу — благодатная почва для спекуляций. Оценить реальные настроения жителей региона трудно по целому ряду причин. Прежде всего потому, что вопрос внешнеполитических ориентиров в обществе не актуализирован.

Перед подавляющим большинством граждан выбор между Россией и Украиной просто не стоит — их больше интересует, как прожить на мизерные зарплаты и пенсии.

Да и от мнения Донбасса, как показывает практика, мало что зависит.

Официальные социологические исследования в ДНР и ЛНР не проводились. Оперировать можно только весьма сомнительными выкладками, которые сильно отличаются друг от друга. Но даже на основании их анализа можно прийти к определенным выводам.

Одно из недавних социсследований, презентованных украинским изданием «Зеркало недели», рисует печальную для официального Киева картину: 64,3% респондентов в ЛДНР видят Донбасс в составе России, 16,2% выступают за независимость, 13,4% выбирают особый статус в составе Украины и только 5,1% готовы к реинтеграции на условиях, которые существовали до 2014 года.

Чуть раньше Центр восточноевропейских и международных исследований (ZOiS) обнародовал иные цифры. Более половины опрошенных якобы в той или иной форме поддерживают украинский вектор (31% — за автономию в составе Незалежной, 23,5% — за возвращение без каких-либо условий). Год назад в мифической социологии Виктора Медведчука примерно равное количество респондентов (по 43%) проголосовало за независимость и возвращение в состав Украины.

Можно вспомнить и результаты закрытых исследований, которые в 2016 году «слили» российские СМИ. В ней всего 20% составляют приверженцы ДНР, но проукраинского населения и того меньше — 15%.

В общем, полная какофония. Складывается впечатление, что социологи работали в четырех разных Донбассах (если действительно работали, а не брали цифры с потолка).

После сопоставления этих данных можно с уверенностью говорить только об одном: значительная часть населения не хочет возвращаться в состав Украины.

Даже в самой оптимистичной для Киева социологии сторонники России и ЛДНР не являются маргиналами. К тому же среди них должны преобладать проактивные граждане: те, кто воевал или воюет, их семьи, родственники погибших бойцов и мирных жителей. Как объяснить этим людям, что нужно выкинуть из головы события последних пяти с половиной лет и примириться с врагами?

Реализация Минских соглашений в Донбассе встретит не менее серьезное сопротивление, чем на Украине.

И дело даже не в том, что условия реинтеграции кому-то покажутся невыгодными. Некоторые местные жители отвергают идею примирения с Киевом как таковую.

Для них очевидно, что любая непонятная «формула Штайнмайера» в итоге обернется совершенно конкретной формулой мэра Днепропетровска Бориса Филатова: «Нужно давать мразям любые обещания. Вешать будем потом».

Тех, кто готов принять концепцию Минских соглашений, условно можно разделить на два лагеря. Одних интересуют исключительно вопросы безопасности, соблюдения прав человека и недопущения дискриминации жителей Донбасса после возвращения в состав Украины, для других принципиальную важность имеет еще и сохранение политической субъектности ЛДНР.

Владимир Зеленский был вынужден признать, что жители «оккупированных» территорий боятся репрессий со стороны Киева. Это касается подобающего большинства граждан. Даже те, кто искренне ратует за возвращение в состав Украины, побаиваются бесчинств со стороны каких-нибудь ветеранов АТО, да и перспектива стать людьми «второго сорта» им не улыбается.

Поэтому принятие Верховной радой закона об амнистии — обязательное условие Донбасса, без которого о примирении с Украиной даже говорить бессмысленно.

С одной стороны, Киев должен освободить от ответственности всех участников вооруженного конфликта (исключением станут только военные преступники, которых нужно искать и наказывать по обе стороны баррикад). С другой — жестко пресекать попытки притеснения на «материковой» Украине граждан с донецкой или луганской пропиской.

Эти обязательства Украина уже взяла на себя, подписав Минские соглашения.

В принятом законе об особом статусе Донбасса содержатся пункты о недопущении привлечения к ответственности участников событий в Донецкой и Луганской областях, а также о запрете их дискриминации. Проблема в том, что Зеленский к Новому году собирается разработать новый закон. Какие пункты из него вычеркнут, а какие добавят, остается только гадать.

Одним из ключевых остается также вопрос народной милиции. Собственно говоря, армия ДНР и ЛНР уже называется народной милицией — после выборов в Донбассе военнослужащие должны составить костяк правоохранителей, которые будут отвечать за поддержание гражданского порядка в регионе. На них, очевидно, будет возложена еще одна негласная функция: защищать отдельные районы Донецкой и Луганской областей (ОРДЛО) от произвола со стороны Киева.

Иными словами, у Донбасса должна остаться «дубинка», которую он может применить, если центральная власть через некоторое время попытается, к примеру, отменить закон об особом статусе.

Из этого вытекает два принципиально важных условия. Во-первых, отряды народной милиции должны напрямую подчиняться местным органам исполнительной власти. Во-вторых, их численность и техническое оснащение должны соответствовать поставленным задачам. В идеале штат правоохранительных органов ОРДЛО должен быть не меньше, чем численность армии ЛДНР (35–40 тысяч человек).

Минские соглашения и закон об особом статусе Донбасса предполагают, что местная власть принимает участие в назначении судей и прокуроров. При этом ничего не сказано о порядке назначения губернаторов или начальников областных управлений СБУ — конторы, которая в ЛДНР, мягко говоря, не пользуется авторитетом.

При нынешних раскладах главная украинская спецслужба с раздутым штатом будет работать в Донбассе, напрямую подчиняясь президенту. И Зеленскому ничто не помешает раздуть ее еще больше, чтобы упрочить вертикаль президентской власти в регионе. Открытым остается вопрос пребывания в Донбассе украинской армии.

Если переговоры зайдут настолько далеко, Донецк и Луганск наверняка будут пытаться взять под контроль весь силовой блок. Во избежание конфликтов, которые могут возникнуть на этой почве, было бы логично как минимум прописать в законе особенности функционирования в Донбассе ВСУ и СБУ.

Вообще, в контексте Минских соглашений намерения сторонников ЛДНР предельно просты и логичны: оставить как можно больше полномочий на местах.

Задачу-максимум недавно сформулировал глава Донецкой республики Денис Пушилин, когда сказал, что Донецк выступает за систему договорных отношений с Киевом. В идеале все решения, которые касаются Донбасса (от кадровых назначений до принятия бюджета), должны согласовываться с местными органами власти.

Обратная сторона медали: Донецку и Луганску нужно иметь достойное представительство в Верховной раде, что будет способствовать реабилитации так называемого политического юго-востока и постепенной трансформации всей страны.

Вероятно, это и есть главное условие Донбасса для возвращения в состав Украины — она должна измениться.

Между тем нынешней власти ЛДНР в процессе реализации Минских соглашений придется буквально бороться за самосохранение. В ОРДЛО не предусмотрено никаких должностей, эквивалентных главе республики, министру, депутату парламента, главе Центральной избирательной комиссии и так далее.