Прибалтийский национализм как анахронизм европейского общества

Пытаясь построить этнически сегрегированное государство под эгидой «патриотизма» и «здорового национализма», балтийские республики лишь демонстрируют свою политическую неразвитость. О том, как сейчас понимаются в Европе проблемы национализма и построения нации, рассуждает доктор политических наук, доцент кафедры европейских исследований факультета международных отношений СПбГУ Наталья ЕРЕМИНА:

- В наше время зафиксировано две тенденции в Европе, которые абсолютно совпали. Это потеря доверия населения к институтам ЕС и к традиционным политическим игрокам государств-членов ЕС. В науке эти процессы традиционно объясняют в политических и экономических терминах. Тем не менее, на мой взгляд, они связаны преимущественно с идентификацией (прежде всего национальной и этнической), с переосмыслением государственности в условиях самоидентификации больших групп населения. Соответственно, именно процессы самоидентификации, проходящие на всех уровнях, совокупно влияют и на государственность, и на отдельно взятое общество. Здесь можно даже поставить вопрос следующим образом: «Действительно ли в современном мире закреплено верховенство прав человека и народа над правами государства?».

Национализм как непременное следствие сопровождения самоидентификационных процессов стал постоянным фактором развития европейского общества и пространства. В связи с этим здесь нужно обратить внимание на следующие вопросы: что такое национализм и этнонационализм применительно к понятию нация? Какие проблемы он создает в европейском обществе, каковы пути их решения?

Вопрос о национализме — это, в действительности, всегда вопрос об идентичности человека, о том, кто он, прежде всего. Здесь не биология, а культура играет преобладающую роль. А еще это вопрос о власти, а конкретнее — какая группа людей, разделяющих одну культуру, считает себя достойной оной.

Национализм всегда отделяет одних от других, интегрируя только какую-то одну конкретную этнолингвистическую группу.

И в Европе, несмотря на то, что было стремление преодолеть негативный опыт национализма, который во многом спровоцировал и лег в основу двух мировых войн, все-таки в рамках ЕС не было сформировано никакого реального противовеса этнонациональным и этноцентричным тенденциям, которые в Европе регулярно повторяются. В европейской истории много таких примеров.

По сути ЕС предлагает только один путь решения этих вопросов — в рамках общеевропейской идентичности. Других решений и моделей он не предлагает.

Так что же такое нация и этнонационализм? В западноевропейском контексте длительное время развивался подход отношения к нации не как к группе, основанной на общем происхождении по крови, а как к гражданско-политическому единству, союзу так называемых гражданских националистов. Но этот проект, как мы видим, даже в западноевропейских странах не был полностью реализован. В свою очередь сторонники этнического национализма исходят из того, что нация — это высшая форма этнической общности, которой позволено иметь свое государство. Но за последние 15 лет в Европе повсеместно пересматривается понятие нация, и сейчас уже в академической литературе можно встретить представления о том, что нация — это не только граждане одной страны. И если этническая идентичность имеет политические устремления, то она уже имеет право быть названной нацией.

То есть допускается мысль, что в одном государстве проживает несколько наций, в отличие от того, что еще 25 лет назад говорили о том, что в государстве может быть только одна нация, это титульный этнос, который и получает право именоваться нацией.

Все остальные именуются в лучшем случае — национальными меньшинствами, этническими меньшинствами, в худшем — просто историческими сообществами. В качестве примера таких этнических идентичностей, которые длительное время добивались права называться нацией и достигли этого можно вспомнить Шотландию и Каталонию.

При формировании целого ряда современных государств была осуществлена ориентация на этноцентризм и этнонационализм именно титульного этноса. Но мы видим, что произошло после крушения СССР. Во многих новых государствах именно национализм стал политическим орудием в руках элиты. Это привело к ограничению прав человека по отношению к правам государства, так называемой политической нации. И создало ситуацию дискриминации именно по этническому признаку. И разделило общество на социальные страты привилегированных и непривилегированных по этническому принципу, коренных и некоренных по этническому принципу, граждан и неграждан опять же по этническому принципу, демонстрируя примеры этнонационализма.

То есть этнонационализм — это крайняя форма национализма, идея величия так называемой нации ядра, идея этнонационального государства, в котором есть место только одной этнической группе.

Некоторые исследования выделяют лингвистический этнонационализм, который во многом способствует формированию автократических режимов. И проблема этнонационализма в том, что он в той или иной степени присутствует во всех государствах ЕС. Самые яркие примеры — это прибалтийские страны. Это неудивительно. Во-первых, за последние 20 лет в Европе набрали силы крайне правые радикалы, в центре повестки которых — агрессивный национализм, этнонационализм. Во-вторых, следует отметить центробежные тенденции в государствах с сильными этническими регионами. В ряде случаев эти две тенденции совпадают. В-третьих, набрали вес эмигрантские диаспоры, которые усложняют и без того фрагментированную картину европейского общества. В настоящее время ученые говорят о том, что появился новый тип диаспор, который носит название «закрытый». В этой диаспоре отсутствует даже намек на какую-нибудь адаптацию. Стоит признать, что именно эти тенденции будут в дальнейшем определять будущее Европы.

По-прежнему, невзирая на комплекс проблем, прогноз европейских ученых очень оптимистичен, они говорят о европейском единстве, о создании единой европейской идентичности. Эта благостная идея долгое время подкреплялась мыслью о том, что после окончания Второй мировой войны в Европе у национализма в любой его форме нет никаких шансов. Мы видим, что на самом деле это не соответствует действительности. Именно европеский этнонационализм всегда был способен и сейчас способен переформатировать европейские границы и общество. Самым страшным европейским примером служили нацизм и фашизм, ныне он тоже имеет свое влияние. Например, Патрик Бьюкенен считает, что этнонационализм в Европе победил мультикультурализм, причем победил окончательно.

Как же в таких условиях строить единое европейское пространство? С точки зрения исследователя Коллинза, «единение всегда возможно через коллективный военный опыт». История Европы как раз демонстрирует всевозможные военные коалиции и т.д., которые подразумевают эту идею. Тем не менее это очень опасный путь, и вряд ли Европе нужна очередная война, чтобы вступить на новый виток единения. А исследователь Поппер считает, что «централизация, федерализация для государств-участников ЕС — единственно реальный вариант». Он считает, что государствам нужно расширять местное самоуправление, усиливать региональную идентичность, уважать и максимально реализовывать права национальных меньшинств, что будет усиливать общеевропейскую идентичность.

В этом же ряду мы можем отметить модель культурного гражданства. В рамках этой модели полностью выведено понятие «гражданство» из понятия «государственная культура». Государственная культура не существует как таковая. В этой модели каждый может иметь свою культуру, иметь свое собственное происхождение, свои политические взгляды, верования, язык и т.д. И это никак не должно лишать человека возможности участвовать в процессе управления государством. Многие исследователи говорят, что в современном мире понятие гражданства несколько утратило свои позиции и зависит от многих других обстоятельств.

Однако в реальности многие государства, в том числе государства ЕС, особенно прибалтийские государства, навязывают всем искусственные образцы единения, формируя так называемую проектную идентичность.

То есть когда идентичность формируется не с низу в верх, а наоборот. И для ее формирования государство активно использует такие каналы как система образования и СМИ. Иными словами, вместо того, чтобы признать, что общество существует в современных условиях, что оно действительно сложно, полиэтнично, оно не может быть единым, государство пытается выстроить то общество, которое считает правильным. Таким образом, это политика упрощения, в основе которой лежит идея, что нужно влиять на мотивацию людей. Мы увидим, что в истории это приводило к негативным последствиям. Именно по этим причинам во многих государствах обострилась борьба за идентичность, которая привела, как мы видим, к попыткам не только переосмыслить историю, но и переписать ее.

Один из способов повлиять на ситуацию в рамках ЕС — это правовая база. Европейскому Союзу необходимо разработать единый подход к тому, что из себя представляет этническое национальное меньшинство. Важно в современных условиях обратить внимание и на язык. Вступление государства в ЕС означает, по сути, признание множества языков, которые существуют в Европе. Может быть государствам-членам ЕС стоит отказаться от понятия государственный язык? И, наконец, понятию человека-гражданина должна быть противопоставлена другая парадигма — реализация прав человека вне зависимости от его этнического происхождения.

Сейчас европейское общество должно сдать очень сложный экзамен на этнонационализм, но, как мы видим по последним событиям, вопрос, сможет ли оно с достоинством выдержать этот экзамен, остается открытым.