Нынешней власти плевать на народ Молдовы. Каким должен быть идеальный президент?
Максим Камеррер
Молдова подходит к очередному важному для себя периоду — президентским выборам, назначенным на 20 октября этого года. Через два месяца стартует президентская избирательная кампания, начнется этап по выдвижению кандидатур, из которых гражданам придется выбрать того, кто станет главой государства на ближайшие четыре года. Насколько важен этот выбор и каким должен быть идеальный кандидат на этот пост, рассмотрим в данной статье.
Молдова является парламентской республикой, и основная исполнительная власть по Конституции принадлежит главе правительства, а президент исполняет в основном представительские функции. Так обстоит дело в большинстве парламентских республик, но не в Молдове: создается впечатление, что здесь местное законодательство создавалось не с целью четкого очерчивания полномочий руководителей различного ранга и уровня, а для максимальной путаницы и возможности различных толкований законов.
Поэтому значительную роль в политической жизни страны играет Конституционный суд, которому приходится постоянно рассматривать запросы по толкованию и объявлению противоречащими Конституции принимаемых законов, постановлений правительства и указов президента. Подобная практика не способствует нормальной политической обстановке и законотворчеству, поскольку часто принимаемые законы обжалуются парламентской оппозицией.
С другой стороны, так как большая часть членов Конституционного суда назначается представителями парламентского большинства и исполнительной властью, этот высший судебный орган превратился не только в структуру, оправдывающую принимаемые законы, но и в орган политических репрессий, что стало очевидно после запрета оппозиционной партии «Шор» в июне прошлого года.
В этих условиях особенно возрастает роль президента страны как верховного арбитра и гаранта соблюдения законодательства. Однако в реальности практически все президенты независимой Молдовы стремились играть более важную и активную роль в молдавской политике, возможно, за исключением только четвертого президента Николая Тимофти. Это никак не добавляло стабильности стране, а, например, при втором президенте Петре Лучинском вылилось в открытое противостояние между главой государства и парламентом.
Активную роль в молдавской политике пытался играть и пятый президент Игорь Додон, отказываясь подписывать законы, принимаемые проевропейским парламентом, находившимся под контролем олигарха Плахотнюка. Однако это привело лишь к тому, что все тот же Конституционный суд, используя законодательство, несколько раз лишал Додона полномочий на короткий срок, и нужные законы подписывал спикер парламента.
По сути, реально играть ведущую роль в молдавской политике и проводить в ней свою линию президент Молдовы способен только при одном условии — когда он опирается на парламентское большинство.
Таких глав государства в истории Молдовы было только два — третий президент, Владимир Воронин, и нынешний, Майя Санду. К сожалению, Воронин не воспользовался конституционным большинством, которым обладала в парламенте Партия коммунистов, возглавляемая им и поныне. Он не только не выполнил целый ряд своих предвыборных обещаний, таких как, например, сделать русский язык вторым государственным в стране, но и стал автором решения, оказавшего, пожалуй, самой крупной и трагичной ошибкой руководителя независимой Молдовы, в последний момент отказавшись подписать документ о политическом урегулировании приднестровского конфликта, который известен больше как «меморандум Козака». Это решение принято под давлением американского посла в Кишиневе и вызвано страхом Воронина потерять власть, которую он все равно утратил в результате массовых беспорядков в Кишиневе в апреле 2009 года. Это частично определило начало длительного периода, когда во власти в Молдове находятся прозападные политические партии.
В отличие от Владимира Воронина, нынешний президент Майя Санду, которая также контролирует парламентское большинство, чрезмерно пользуется предоставленными ей возможностями для проведения своего политического курса. Правда, слово «своего» в данном случае было бы неверно использовать — курс нынешней молдавской власти определяется вовсе не в Кишиневе, а за пределами Молдовы — в Брюсселе и Вашингтоне. Эта линия транслируется в администрацию президента и правительство не только через послов западных стран, аккредитованных в Кишиневе, но и через многочисленных западных советников, которые имеют свои кабинеты практически в любом государственном учреждении Молдовы, включая самый высокий уровень. Отметим также, что вся верхушка государственного аппарата вплоть до президента, премьера и спикера парламента имеет сегодня паспорта соседней Румынии, что не согласуется с независимостью Молдовы и принятием решений в ее интересах.
Итак, каким же все-таки должен быть президент Молдовы, отталкиваясь от всех приведенных выше примеров руководителей этого государства?
Прежде всего в нынешних условиях, когда Молдову неуклонно готовят к превращению во «вторую Украину», рассматривая ее в качестве очередного театра военных действий против Российской Федерации, стране нужен национально-ориентированный президент, который будет отстаивать интересы государства и ее граждан, а не ЕС, НАТО или отдельных стран, входящих в эти сообщества.
Для укрепления суверенитета и независимости республики необходимо всемерно защищать ее нейтральный статус, который является единственной защитой от втягивания в вооруженные конфликты на чьей-либо стороне.
И помощью в этом может стать укрепление отношений официального Кишинева с Приднестровьем и Гагаузией. К сожалению, те президенты Молдовы, которые обладали необходимой для этого полнотой власти, не пожелали воспользоваться своими возможностями. Воронин фактически оттолкнул Приднестровье, отказавшись подписывать документ о политическом урегулировании, а Санду проводит последовательную и целенаправленную политику разрыва отношений с этими регионами. Именно в период ее президентства Приднестровье подвергается беспрецедентному экономическому и политическому давлению, а в отношении Гагаузии проводится политика ущемления прав автономии и ее жителей, а также провоцирование различных конфликтов.
Президент Молдовы должен быть компетентен в делах экономики и опираться на сильную профессиональную команду, способную вывести Молдову из состояния перманентного экономического кризиса. Подобный запрос далеко не случаен — за годы правления команды, приведенной во власть Майей Санду, экономика страны была отброшена далеко назад — в 90-е годы прошлого века. Представители поддерживающей Cанду партии PAS, придя в политику из различных западных НПО, оказались некомпетентными управленцами, неспособными на решение реальных государственных задач. Руководствуясь геополитическим курсом, «спущенным сверху» из Брюсселя и Вашингтона, нынешняя молдавская власть пошла на разрыв экономического сотрудничества с Россией, которое было выгодно прежде всего Молдове.
Итогами этого стали резкий рост тарифов на газ, электроэнергию и коммунальные услуги, рекордная инфляция, которая достигла уровня 34%, и массовое обнищание населения страны.
Все это резко контрастирует с тем, что было в Молдове в период президентства Додона, когда пост главы правительства занимал Ион Кику, который был вынужден уйти в отставку после победы на президентских выборах Майи Санду.
Переизбрание Санду на второй срок нынешней осенью может не только усугубить текущий экономический кризис в Молдове, но и втянуть страну в вооруженный конфликт и привести к потере независимости. Противостоять этому оппозиция способна только совместными усилиями, чтобы победить на предстоящих выборах отстаивающую интересы Запада власть. В противном случае Молдову ждут уничтожение влияния оппозиции, установление фактической диктатуры, дальнейшее падение экономики и ухудшение качества жизни граждан страны.