8 марта в России и Беларуси традиционно отмечается Международный женский день. Традиция празднования сложилась во времена СССР. Первоначально дата была посвящена борьбе женщин за свои права. По сути, это был феминистский праздник, включенный в пантеон «красных дат» Советского государства, которое видело своей основной миссией борьбу за права не только рабочего класса, но и других угнетенных социальных групп, к которым относились и женщины.
В раннем СССР борьба за равные социальные права мужчин и женщин порой обретала гипертрофированные, а то и откровенно странные формы и нередко подменялась нападками на семью как на якобы отживший свое патриархальный институт. Шла популяризация свободных отношений, которые должны заменить традиционную семью, жизни в коммунах, где все мужчины, женщины и дети являются «общими», и так далее.
Впрочем, от подобных экстремальных подходов довольно быстро отказались, и в 1930-е годах произошло возвращение к традиционной семейной морали. Изменилось и смысловое наполнение 8 Марта. Из дня борьбы за права женщин оно постепенно трансформировалась в простой женский праздник, когда женщинам принято дарить цветы и подарки. Кроме того, 8 марта стало ассоциироваться с началом весны.
Вряд ли учредительницы Международного женского дня были бы в восторге от подобного видоизменения. По сути, во многом произошла подмена смысла даты на прямо противоположный.
Вместо «дня равноправия», призванного утверждать равенство полов и стирание различий между ними, 8 Марта превратилось в праздник женственности и традиционных семейных ценностей.
После распада СССР и социалистического лагеря большинство стран Восточной Европы отказалось от отмечания 8 Марта, поскольку праздник ассоциируется с «советской оккупацией». Женский день продолжают отмечать в России, Беларуси и некоторых других постсоветских странах.
Тема традиционных семейных ценностей и роли женщины как хранительницы семейного очага сегодня является одной из центральных в России и Беларуси. Это не только реакция на навязываемую Западом неолиберальную повестку, но и отражение объективных потребностей белорусского и российского обществ.
Феминизм и социальная эмансипация женщин, которые стали основой межчеловеческих отношений на Западе, а вслед за ним — и в других частях мира, имеют существенные побочные эффекты, о которых в свое время не задумывались борцы за права.
В первую очередь это кризис семьи как института, рост числа разводов и падение рождаемости. Все это явилось следствием переориентации женщин с семьи на иные формы социальной активности — работу, карьеру и тому подобное. Вся массовая культура Запада пропагандирует именно такую модель «жизненного успеха» для женщины. Более того, семья и воспитание детей все чаще преподносятся как нежелательное обременение, обуза. В философии гедонизма, являющейся основой общества потребления, семья и дети начинают восприниматься как то, что мешает получать от жизни удовольствие и реализовывать себя как личность. Возникла целая идеология чайлдфри, то есть осознанного отказа от деторождения во имя «жизни для себя».
Следствием всего этого стал демографический кризис, накрывший западный мир. Снижение рождаемости обернулось старением населения, а также массовым завозом мигрантов из стран Азии и Африки, что уже ставит под сомнение перспективы западной цивилизации как культурного типа.
Устойчивое снижение рождаемости наблюдалось в восточнославянских республиках СССР весь послевоенный период. Это было следствием все того же «социального освобождения» женщин и переориентации их на новые формы социальной активности, лежащие вне семьи.
После распада СССР острейший социально-экономический кризис в постсоветских республиках поставил демографическую ситуацию на грань катастрофы. И в России, и в Беларуси резко подскочил уровень смертности, который превысил рождаемость, началось сокращение населения. Справиться с этой проблемой не получается до сих пор.
В Беларуси ежегодная убыль населения наблюдается с 1994 года. За эти 30 лет население республики сократилось на 1 миллион человек: с 10,2 до 9,2 миллиона. Таким образом, Беларусь уже потеряла 10% населения.
В России убыль населения компенсируется за счет высокой рождаемости в республиках Северного Кавказа, а также благодаря миграции из стран Центральной Азии. Но такая модель демографического замещения несет свои существенные издержки — изменение культурного фона, рост межэтнической напряженности и преступности, формирование мигрантских гетто. Со всеми этими проблемами уже столкнулись многие страны Запада, проводившие неолиберальную миграционную политику.
Вот почему возрождение традиционных семейных ценностей и семейной морали является поистине вопросом национального выживания.
А для этого необходимы не только меры материального стимулирования со стороны государства. Нужно изменение мировоззрения людей, возвращение семьи в качестве одного из базовых жизненных приоритетов как для мужчин, так и для женщин.
Это не значит, что социальная роль женщины должна быть сведена к деторождению и семейным обязанностям, как было в традиционных патриархальных обществах. Однако необходим здоровый баланс между работой, карьерой и семьей. Многодетная семья должна стать социально поощряемым институтом, а роль многодетной матери — быть престижной. К сожалению, сегодня мы зачастую сталкиваемся с ситуацией, когда многодетность воспринимается как синоним социального неблагополучия.
Всеволод Шимов, советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований, старший научный сотрудник Центра белорусских исследований Института Европы РАН