Выборы-2024 в Республике Беларусь состоялись, несмотря на все попытки так называемой «белорусской оппозиции» и коллективного Запада сорвать их. На фоне успехов по выстраиванию подконтрольной прозападной системы управления на Украине всë более очевидным становится провал Запада в достижении аналогичной цели в Беларуси. Так называемая «оппозиция» показала свою полную несостоятельность и не пользуется каким-либо влиянием в стране или поддержкой среди белорусского населения.
Запад работал над геополитическим разворотом Беларуси системно и долгие годы. С самого момента прихода к власти Александра Лукашенко официальный Минск оказался в напряженных и конфликтных отношениях с коллективным Западом. Западные столицы не устраивала политика белорусского главы и его неподконтрольность, поэтому над смещением «последнего диктатора Европы» стали думать с первых лет его нахождения у власти.
Поначалу ставка делалась на белорусскую националистическую оппозицию, однако успеха это не имело. Националисты не пользовались широкой популярностью в обществе. Более того, похоже, их вполне устраивала роль карманной оппозиции: делать особо ничего не надо, а деньги, выделяемые Западом на «борьбу с режимом», позволяли безбедно существовать.
Поэтому, начиная примерно с 2008 года, тактика Запада в отношении Беларуси изменилась. Ставка была сделана не только на националистов, но и на вовлечение в сотрудничество части белорусского правящего класса, которая была бы заинтересована в прозападном развороте своей страны.
Это потребовало от Запада определенного смягчения политики в отношении «режима Лукашенко», что, в свою очередь, вызвало ответную «либерализацию» внутри Беларуси. Начались интенсивные контакты с белорусскими чиновниками, особенно по линии МИД, а внутри страны начала активно разрастаться сеть прозападных неправительственных организаций и информационных ресурсов.
Эта своеобразная «оттепель» в отношениях Беларуси и Запада достигла своего апогея в 2014–2020 гг. и завершилась известными событиями августа 2020 года.
Очевидно, западные кураторы решили, что «режим Лукашенко» к этому времени достиг достаточной степени внутреннего разложения, и теперь его можно сместить, заменив на полностью прозападный и подконтрольный.
Предполагалось, что против «режима» выступит широкий общественный фронт — ориентированные на Запад айтишники, журналисты, творческая «богема» и, что самое главное, часть государственного и силового аппарата. При этом лидеры протеста поначалу сторонились привычных националистических лозунгов, чтобы не отпугнуть тех, кому воинствующий этнический национализм не был близок.
Ставка в конечном счете провалилась. Силовой аппарат и чиновники остались верны главе государства, а переходы на сторону «демократических сил» (самый известный такой перебежчик — Павел Латушко) были единичными. В отсутствие поддержки силовиков и чиновников протест начал быстро затухать, а большинство лидеров оппозиции оказались в эмиграции.
В результате провалившегося «беломайдана» Запад практически полностью утратил возможности воздействовать на внутреннюю ситуацию в Беларуси. Вся сеть влияния, выстраиваемая им в последние годы, была разгромлена.
Единственной западной ставкой, как и в первые годы правления Лукашенко, оказалась радикальная оппозиция, полностью выдавленная в эмиграцию.
Ставка эта заведомо проигрышная. Во-первых, «белорусской оппозицией» сегодня называются всë те же радикальные этнические националисты с их крайне специфической и мало привлекательной для большинства белорусов повесткой. Светлана Тихановская, ставшая главным лицом протеста и шедшая на выборы как «протестный кандидат», собирающий под свои знамена всех недовольных, полностью подпала под влияние узкого круга националистов во главе с советником Франаком Вечеркой.
Во-вторых, оказавшись в эмиграции, белорусская оппозиция полностью утратила связь с процессами внутри Беларуси. Сегодня политэмигранты всë больше напоминают карикатурных персонажей из фильма «Корона Российской империи», которые дерутся и интригуют ради несуществующих титулов и регалий.
Немаловажно, что белорусская оппозиция раздираема внутренними склоками и противоречиями. Основным ее лицом остается Светлана Тихановская, находящаяся вместе со своим «офисом» в Вильнюсе. Параллельным Тихановской политическим центром пытался стать Павел Латушко, избравший в качестве места базирования Польшу. Однако у него ничего не получилось, и сегодня он вынужден мириться с номинальным верховенством Тихановской.
Оппозиционные круги периодически сотрясают скандалы. Достаточно вспомнить раскол в организации беглых силовиков ByPol, руководителя которой — Азарова — обвинили в сотрудничестве с белорусскими спецслужбами.
Никакой внятной повестки политической борьбы беглая оппозиция предложить также не в состоянии. Дело ограничивается нелепыми инициативами типа «паспорта новой Беларуси», который не имеет какой-либо юридической силы, но зато может потешить националистические чувства наличием на нëм герба «Погоня» и отсутствием русского языка.
Широко разрекламированный план «Перамога», при помощи которого собирались свергать «режим Лукашенко», также оказался лишь громким пустым проектом.
В итоге «белорусская оппозиция» превратилась на Западе в чемодан без ручки — никакого практического смысла в ее существовании нет, она лишь забирает на себя и без того небезграничные ресурсы западных стран. Но и «бросить его жалко» — отказ от данного проекта приведет к имиджевым потерям Запада.
Пожалуй, наиболее успешными на этом фоне, и в силу этого опасными для Беларуси, являются белорусские парамилитарные формирования, которые участвуют в конфликте на Украине на стороне киевского режима. Наиболее известным из них является так называемый «Полк Калиновского». Наверняка значительную часть его «славы» составляет информационная накрутка, но и недооценивать опасность не стоит. Деятельность подобных структур создает определенный кадровый резерв мотивированных боевиков, имеющих реальный боевой опыт, которых при определенных обстоятельствах могут использовать для дестабилизации обстановки в Беларуси.
Всеволод Шимов, советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований, старший научный сотрудник Центра белорусских исследований Института Европы РАН