Главная беда Незалежной: украинцы сами не знают, кто они такие

Киевские социологи презентовали противоречивые результаты опроса, проведенного среди населения Украины в двух одинаковых по демографическому составу группах. Оказалось, что граждане Незалежной с огромным перевесом предпочитают украинские традиционные ценности европейским, но при этом считают европейские ценности более важными, чем восточнославянские (хотя в интервью прямо напоминалось о том, что сами украинцы — восточные славяне). Возможно, все беды Незалежной связаны с тем, что прозападные пропагандисты лишили ее жителей нормальной самоидентификации, и теперь украинцы, словно пациенты с потерей памяти, отчаянно пытаются вспомнить, кто они такие на самом деле.

Киевский международный институт социологии (КМИС) провел на территории Украины исследование, призванное определить отношение ее населения к «традиционным ценностям». Обнародованные результаты опроса выглядят, на первый взгляд, парадоксально.

В рамках исследования был проведен эксперимент: его участников разбили на две одинаковые группы, представителям каждой из которых задали «модифицированный» вопрос. Начинался он для всех одинаково — словами: «Как вы думаете, на Украине нужно поощрять распространение и усиление (…)?». А вот оканчивался вопрос по-разному. У первой группы так: «(…) современных европейских (западных) ценностей или традиционных украинских ценностей?», а у второй так: «(…) современных европейских (западных) ценностей или традиционных восточнославянских (русских, украинских, белорусских) ценностей?».

В паре «украинские/европейские» ценности «Украина» победила с большим отрывом: 78% против 12%. В паре же «восточнославянские/европейские ценности» вперед вырвалась «Европа», набравшая 51% против 33% у восточных славян.

Причем при опросе по второй паре многие из участников исследования «пропустили» для себя тот факт, что украинцы, собственно, — восточные славяне, и поэтому украинские ценности так или иначе относятся именно к восточнославянским. Интервьюируемые махнули рукой на линейную логику.

Примечательно выглядит во второй паре региональный разрез ответов. «Восточнославянские» ценности уверенно победили на востоке Украины, оказались практически наравне с «европейскими» на юге, но проиграли с большим отрывом на западе и в центре.

По итогам исследования, даже явно прозападные эксперты КМИС вынуждены были признать, что дискуссии вокруг ценностей украинцев сегодня носят в значительной степени спекуляционный характер.

Когда условно одна и та же группа людей при малейшей корректировке формулировки вопроса выбирает противоположный вариант ответа относительно своих ценностей, это является свидетельством жесточайшей социальной дезориентированности. Причем, что особо любопытно, жители юго-востока, живущие в районе ведения боевых действий, демонстрируют значительно большую ментальную устойчивость, чем население западной и центральной Украины.

Проще говоря, галичане, а также «прозападные» украинцы из других регионов не хотят быть самими собой и сами от себя бегут. Их заставляют гордиться тем, что они украинцы (согласно синхронно проведенному исследованию агентства «Рейтинг», гордятся своим «украинством» 75% жителей Незалежной), но в то же самое время им дискомфортно думать о том, что они — часть восточнославянского мира.

При этом по ряду важных ценностных маркеров украинцы практически ничем не отличаются от русских, просто они отказываются себе в этом признаться.

Например, в 2016 году всего 5% граждан Украины поддерживали идею разрешения однополых браков, в России примерно в то же время данный показатель составлял 8%. Приблизительно две трети населения в обеих странах называют себя православными.

Даже сегодня, на фоне конфликта, около половины украинцев открыто признается, что дома они разговаривают по-русски (при этом треть русскоязычных называет «родным» украинский язык, но это уже тема для совсем другого разговора).

Украинца, переехавшего в Москву или Владивосток, на обыденном уровне невозможно отличить от коренного местного жителя. Оба будут одинаково разговаривать и одеваться, одним и тем же образом здороваться и верить в одинаковые приметы. И даже пищевые предпочтения, несмотря на все анекдоты о сале, у них будут процентов на 90 идентичны.

Сегодня многие эксперты говорят о «балканизации» или «сириизации» ситуации на Украине, но с этно-культурной точки зрения это совсем не так.

За спиной у сербов, хорватов и боснийцев — столетия религиозной розни и возникшие на этом фоне масштабные культурные различия. С Незалежной все гораздо сложнее. На ее карте невозможно провести четкую линию, где «заканчивается» Россия и «начинается» Украина.

Возьмем хотя бы Кировоград, превратившийся теперь в Кропивницкий. Город в XVIII веке вырос из крепости, основанной согласно указу императрицы Елизаветы Петровны. В языковом и культурном плане он ничем не отличается от соседних Днепропетровска, Николаева и Одессы. Но большинство его жителей почему-то решили, в отличие от остальных юго-восточных регионов, проголосовать за Виктора Ющенко в 2004 году и с тех пор придерживаются «прозападной ориентации». Почему? На этот вопрос никто уже, наверное, не даст достоверного ответа.

Как утверждают сторонники цивилизационного подхода, искусственно пересадить ценности одного историко-культурного типа представителям другого невозможно. Просто потому что у них совершенно разный исторический опыт.

Однако если им долго и навязчиво рассказывать о том, что чужие ценности «лучше» и «правильнее», они в душе возненавидят сами себя и окажутся способны при этом породить мощнейший разрушительный импульс.

Именно это, судя по всему, происходит сейчас с украинцами. Первые ростки данного процесса наблюдались еще в начале ХХ века в на находившейся под властью Австро-Венгрии Галичине, когда ориентированные на официальную Вену коллаборационисты отправляли в концлагеря своих соседей-русинов. Затем это вылилось в «петлюровщину» и «бандеровщину». Однако если раньше такого рода процессы имели периферийный характер, то теперь они поразили Украину в целом.

Проведенный социологами КМИС опрос — яркое свидетельство того, что Украину пытаются превратить в коллективного террориста, призванного подорвать Россию ценой собственного существования и верящего в то, что за это его потом будет ждать чудесное блаженство. Дикость и фантасмагоричность подобных идей очевидна при взгляде извне, однако изнутри все кажется вполне логичным.

Именно поэтому проводимая сейчас Вооруженными силами России специальная военная операция — это болезненное лечение, оставшееся для Украины единственным шансом на выживание и выздоровление. Еще немного, и саморазрушительный импульс, исходящий от киевского режима и его зарубежных кураторов, было бы уже не остановить.