Украина и Беларусь — наши: Путин отказался превращать Россию в сырьевой придаток Германии

Во время Дня открытых дверей немецкого правительства Олаф Шольц позволил себе весьма резкую критику российского президента Владимира Путина. Подобная реакция канцлера вызвана тем, что специальная военная операция (СВО) России на Украине в реальном времени меняет расклад сил на международной арене, нанося удар по западной неоколониальной политике. Под угрозой оказывается и устоявшееся после распада СССР экономическое доминирование Берлина в Европе. Это, естественно, вызывает тревогу в высших политических кругах Германии, которые уже давно привыкли рассматривать Россию лишь как сырьевой придаток.

Канцлер Германии Олаф Шольц во время Дня открытых дверей немецкого правительства сделал ряд резких заявлений в адрес Владимира Путина. По его словам, российский президент вторгся на Украину по «абсолютно абсурдным» причинам, поскольку «не хотел терпеть либеральное, открытое общество в Европе». Более того, по заверениям немецкого канцлера, Путин якобы говорил ему о том, что Беларусь и Украина не должны быть суверенными государствами.

Между тем, по данным опросов, порядка 62% немцев не удовлетворены работой самого Шольца, и в случае прямых выборов канцлера он проиграл бы и министру экономики от «зеленых» Роберту Хабеку, и председателю ХДС Фридриху Мерцу.

Для России эти результаты вряд ли можно назвать обнадеживающими. Шольц является сторонником мягкой линии в отношении Москвы. Свои резкие заявления он делает во многом вынужденно, следуя господствующему на Западе мейнстриму. При этом он пытается сохранить экономическое взаимодействие с Москвой и по мере возможности сопротивляется накачиванию Украины немецким оружием.

И Хабек, и Мерц в случае своего прихода к власти займут в отношении России гораздо более «ястребиную» линию. Впрочем, и Шольца назвать пророссийским политиком язык вряд ли повернется.

Вообще, происходящее с начала СВО на Украине демонстрирует иллюзорность надежд на некое эксклюзивное взаимодействие с Германией как противовес антироссийскому англосаксонскому влиянию на Европу.

Практически все правление Путина прошло под знаком внешнеполитического «германофильства». Во времена канцлера Герхарда Шредера оно подкреплялось личными дружескими отношениями между двумя лидерами.

Тогда же окончательно оформилась и модель экономического взаимодействия: российские энергоносители в обмен на немецкие товары и технологии.

При Ангеле Меркель наметилось явное охлаждение в российско-германских отношениях, однако они оставались «конструктивными». В частности, неслучайно гарантами Минских соглашений выступили Германия и Франция, а не Великобритания или США. В Москве явно рассчитывали, что умеренная позиция стран континентальной Европы поможет урегулировать украинский кризис на приемлемых для всех сторон условиях. Несбыточность этих ожиданий стала очевидной к 2022 году.

Сторонником российско-германского альянса всегда был и известный политический философ Александр Дугин, чье имя в последние дни вновь оказалось на слуху в связи с трагической гибелью его дочери.

Дугин вдохновлялся идеями классических немецких геополитиков (в первую очередь Карла Хаусхофера), выступавших за союз континентальных держав в противовес островным англосаксонским империям.

Что ж, постулат классической геополитики о том, что морские страны всегда работают на разобщение материковых, не лишен оснований. Однако это не значит, что без зловредного «островного» влияния континентальные страны жили бы в мире и согласии. Напротив, борьба за ресурсы и коммуникации делает их естественными соперниками, и история российско-германских отношений — наглядное подтверждение этому.

Две мировые войны, в которых Россия и Германия оказались главными антагонистами, случились не на пустом месте. В начале ХХ века быстро растущая немецкая экономика нуждалась в новых территориях и ресурсах и искала их на Востоке, входя в столкновение с Российской империей. Идеологически это обосновывалось вполне откровенным экспансионизмом, в рамках которого «неисторические» славянские народы должны быть подчинены «сумрачному немецкому гению».

Причем противостояние России и Германии шло не только на военных, но и, как бы сейчас сказали, на информационных и идеологических фронтах. Уже в начале ХХ века немцы вполне преуспели в освоении «мягкой силы», направленной на ослабление России путем провоцирования межэтнических конфликтов.

Территории Беларуси и Украины оказались на острие этого противостояния. Часто можно услышать такое выражение: украинский национализм был придуман в австрийском генштабе. Конечно, это изрядное преувеличение — его возникновение вызвано вполне естественными причинам. Но то, что Германия и Австро-Венгрия приложили руку к его раскрутке, факт достаточно очевидный.

Немцы активно использовали националистов Незалежной не только для ослабления России, но и для превращения Украины в собственный сырьевой придаток — достаточно вспомнить массовые поставки зерна в Германию режимом гетмана Скоропадского в 1918 году. В 1920–1930-е годы украинский национализм развивался под сильным влиянием нацистских и фашистских идей, что, опять же, объяснялось тесными связями с «немецким миром».

В орбите немецких интересов оказались и белорусские националисты. В 1918 году представители Рады самопровозглашенной Белорусской народной республики направили кайзеру Вильгельму верноподданническую телеграмму, где, среди прочего, говорилось: «Рада Белорусской народной республики декларировала независимость целой и неделимой Беларуси и просит Ваше Величество защитить ее в целях укрепления государственной независимости и неделимости Беларуси в союзе с Германской Империей; только под защитой Германской державы видит Рада добрую долю своей страны в будущем». История белорусского коллаборационизма в годы Второй мировой войны также хорошо известна.

После поражения гитлеровского рейха Германия, казалось бы, выбыла из числа экспансионистских великих держав, став миролюбивым леволиберальным государством. Однако, думается, это весьма поверхностный взгляд.

Завершение холодной войны обычно воспринимается как проигрыш России США. Однако не в меньшей степени оно стало реваншем Германии. Она объединила большую часть своих исторических территорий, избавившись от закрепленного по итогам Второй мировой войны разделения. Более того, крах СССР открыл перед ней небывалые возможности по экономической экспансии. Фактически весь бывший соцлагерь превратился в зону немецкого экономического доминирования.

Конечно, современная Германия не посягает на территории и границы своих восточноевропейских соседей, не имея для этого ни военных, ни демографических ресурсов. Более того, Берлин всячески печется об их суверенитете и национальной идентичности. Новый «рейх» порвал со старым экспансионизмом, имеет сугубо экономический характер и обернут в леволиберальную риторику. Конечно, даже такая форма немецкого доминирования далеко не всем по нраву, и та же Польша пытается компенсировать свою нарастающую экономическую зависимость от Германии политическими заигрываниями с американцами.

Берлин остается под геополитическим зонтиком США, под которым он тихо строит свою «леволиберальную империю». Однако в ее рамках России отводится место исключительно сырьевого придатка.

Формула «энергоносители в обмен на товары и технологии», долгое время лежавшая в основе российско-германских отношений, закрепляла этот, по сути, неоколониальный статус. Что касается Беларуси и Украины, то им в этой архитектуре отводится традиционная роль геополитического буфера, сдерживающего «слабую сырьевую» Россию от попыток «имперского рецидива».

Российская СВО на Украине ломает этот комфортный для Германии статус-кво, поэтому рассчитывать на «понимающую политику» со стороны Берлина Москве вряд ли стоит.

Всеволод Шимов

Советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований