Путь в никуда: чем закончатся переговоры России и Украины

В российско-украинском переговорном процессе появились «конкретные формулировки, которые близки к согласованию». Об этом заявил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. Советник Офиса президента Украины Михаил Подоляк также надеется на скорое заключение договоренностей между Киевом и Москвой. По некоторым вопросам стороны действительно могут достигнуть компромисса. Но камней преткновения здесь гораздо больше, чем точек соприкосновения.

Российско-украинские переговоры, которые стартовали еще в конце февраля, обрастают сенсационными слухами. Издание The Financial Times сообщает, что стороны «добились существенного прогресса» и даже выработали черновой вариант мирного соглашения. Среди основных пунктов — прекращение боевых действий, закрепление нейтрального статуса Украины, сокращение численности ее вооруженных сил, заключение многостороннего договора о гарантиях безопасности с участием США, Великобритании и Турции.

Ни подтвердить, ни опровергнуть инсайды британской прессы мы не можем. Но это тот самый случай, когда «нет дыма без огня». Участники переговорного процесса с обеих сторон подтверждают, что они действительно приблизились к заключению конкретных договоренностей.

«Нейтральный статус Украины сейчас обсуждается на переговорах всерьез в увязке с требованиями РФ о гарантиях безопасности. В процессе переговоров РФ и Украины звучат конкретные формулировки, которые близки к согласованию. Есть некоторая надежда на достижение компромисса на переговорах России и Украины», — сообщил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров.

В свою очередь глава российской делегации Владимир Мединский рассказал о возможной демилитаризации Украины по шведскому или австрийскому образцу.

Этот вариант предполагает, что страна не будет входить ни в какие военные блоки, но сохранит свою армию и свой флот.

Обнадеживающие заявления звучат и со стороны Киева. «Единственный способ закончить эту войну – прямые переговоры между двумя президентами. Это то, над чем мы работаем с помощью мирных переговоров. Мы работаем над документами, которые президенты смогут в дальнейшем обсудить и подписать… Очевидно, что это может случиться скоро», — прогнозирует советник главы Офиса президента Украины Михаил Подоляк.

Нетрудно догадаться, что по ряду вопросов Москва и Киев действительно могли бы достичь компромисса. Российская спецоперация уже решила одну из главных проблем: при наличии гарантий безопасности со стороны третьих стран Украина готова объявить себя нейтральным внеблоковым государством.

Зеленский признал ошибочность курса на вступление в НАТО, хотя еще пару месяцев назад был убежден, что его страна должна стать членом Альянса.

Шведский или австрийский вариант демилитаризации предлагает рассмотреть сам Киев. Из выступления Мединского становится понятно, что Москва заинтересовалась этой идеей. Сейчас РФ и Украина прорабатывают ее на уровне оборонных ведомств.

С другой стороны, точек соприкосновения в переговорном процессе намного меньше, чем нерешенных (и даже нерешаемых) проблем. Едва ли возможен какой-то компромисс по вопросу денацификации Украины, а это одна из ключевых целей российской военной кампании, обозначенных Путиным. Расформирование националистических батальонов, переименование «бандеровских» улиц и проспектов, запрет неонацистской символики, расследование трагедии 2 мая в Одессе, особый статус русского языка — любой из перечисленных пунктов на Украине будет воспринят как недопустимый «прогиб» перед Путиным, предательство идеалов майдана.

Главный же камень преткновения – спорные территории. Даже если Зеленский согласится на все остальное, он ни в коем случае не сможет публично отречься от Крыма и Донбасса.

Иначе его в тот же день вынесут из Офиса президента, и не исключено, что вперед ногами. 

«Мои приоритеты на переговорах абсолютно понятны: окончание войны, гарантии безопасности, суверенитет, восстановление территориальной целостности

Возможен ли здесь компромисс? В теории для Донбасса можно выработать некие принципы кондоминиума – совместного управления одной и той же территорией несколькими государствами. На практике это, конечно, нереализуемо. Москва подняла ставки слишком высоко.

Подписать какое-то соглашение будет трудно даже по техническим причинам. Уже понятно, что Украина настаивает на немедленном прекращении огня, а Россия требует сначала заключить договор. Зеленский хочет провести прямые переговоры с Путиным без предварительных условий — Кремль настаивает на выработке конкретных документов, которые президенты двух стран должны будут только подписать.

Наконец, самый важный вопрос для российской делегации стоит сформулировать так: можно ли вообще о чем-то договариваться с командой Зеленского?

Ради прекращения огня она наверняка готова пойти на определенные уступки (Порошенко так и сделал в 2014 и 2015 годах). Но как только последний российский солдат покинет территорию Украины, Киев наплюет на свои обязательства. Демилитаризация обернется наращиванием военной мощи ВСУ, денацификация выльется в произвол неонацистов и репрессии против оппозиционных политиков, журналистов, адвокатов.

Гарантии со стороны третьих государств? Экс-президент Украины Виктор Янукович получил эти гарантии, когда подписал с оппозицией соглашение об урегулировании кризиса в феврале 2014 года. Минские соглашения тоже подписывались при посредничестве Франции и Германии.

За последние восемь лет Россия должна была понять, что Запад может гарантировать России только наличие постоянной головной боли.

«Надо давать мразям любые обещания, гарантии и идти на любые уступки. А вешать их надо потом», — знаменитое высказывание мэра Днепра Бориса Филатова сегодня заиграло новыми красками…