Тихановская злилась, а Зеленский бредил: как прошел «саммит за демократию» Байдена

Виртуальный саммит за демократию, организованный по инициативе президента США Джозефа Байдена, отметился неоднозначными выступлениями представителей Восточной Европы. Польский лидер Анджей Дуда не захотел рассказывать о демократии в собственной стране, которая в ЕС считается заповедником авторитаризма, «народный президент Беларуси» Светлана Тихановская упрекнула Запад в нежелании бороться с Александром Лукашенко, а украинский лидер Владимир Зеленский рассказал о демократических традициях средневековой «Руси-Украины».

Саммит за демократию стал одним из самых массовых мероприятий уходящего года — на нем были представлены 110 государств мира.

В списке приглашенных, понятное дело, не оказалось России, Китая, Беларуси, Сирии и других стран, которым Вашингтон отказывает в праве называться демократическими. В одну компанию с ними почему-то затесались Босния и Герцеговина. «Диктаторская» Венгрия под руководством Виктора Орбана тоже не получила приглашения от Джозефа Байдена.

Зато польскому президенту Анджею Дуде трибуну все-таки предоставили. Это может показаться странным, поскольку Венгрия и Польша традиционно считаются самыми недемократичными странами Евросоюза. Их обеих Байден во время прошлогодней избирательной кампании причислял к тоталитарным режимам Восточной Европы. Но Польшу на саммит пригласили, а Венгрию — нет.

Объяснение этого парадокса, вероятно, следует искать в недавних событиях на польско-белорусской границе.

Дуда и компания очень вовремя стали жертвами «гибридной агрессии» Лукашенко — их страна отбивается от нелегальных мигрантов, призывая к солидарности весь западный мир. Мог ли Вашингтон в этих условиях проигнорировать Польшу?

Свое выступление Анджей Дуда, как ни странно, целиком и полностью посвятил Беларуси.

«Если бы мне пришлось выступать перед вами более десяти месяцев назад, я, наверное, рассказал бы — как и многие из вас — о своей стране, Польше, которая много раз должна была платить за демократию кровью ее сыновей и дочерей. (…) Но за это время случилось нечто важное, что изменило мои взгляды на дискуссию о демократии. Через четыре недели после моего переизбрания, когда более 20 миллионов моих соотечественников, полек и поляков, использовали право голоса, наши соседи, белоруски и белорусы, были в очередной раз и самым брутальным образом такого права лишены. А Беларусь находится в 180 километрах от Варшавы. Там сейчас граница демократии, а может, даже и больше — бездна между демократией и ее отсутствием», — заявил президент Польши.

Вполне ожидаемый ход: если бы Дуда рассказывал о состоянии демократии

Но у Польши нашлась идеальная кандидатура на роль «страшной подруги».

Чем прекрасен саммит за демократию, так это тем, что на нем впервые пересеклись пути двух выдающихся государственных (точнее, безгосударственных) деятелей — «народного президента Беларуси» Светланы Тихановской и самопровозглашенного президента Венесуэлы Хуана Гуайдо. Последний заверил участников мероприятия, что борьба за демократию в его родной стране продолжается. «Плохие парни» еще не победили.

Диктатуру Николаса Мадуро он ожидаемо обвинил в бедственном социально-экономическом положении простого народа.

Но о том, что США и другие западные страны делают все возможное для обнищания Венесуэлы, Гуайдо почему-то не вспомнил.

Не мешало бы сделать еще одно важное замечание: Венесуэла достойна уровня жизни других стран Латинской Америки. Хотя бы как в демократическом Гаити, где за чертой бедности находится более 80% населения...

Тихановская отработала свою стандартную программу: рассказала о репрессиях в Беларуси, об украденных выборах, сравнила Лукашенко с бытовым насильником и пожурила Запад за недостаточные усилия по борьбе с «последней диктатурой Европы».

Куда более ярким оказалось выступление президента Украины Владимира Зеленского. Его спичрайтеры поработали на славу — в итоге получилась отборная чушь.

Буквально с первых слов Зеленский, что называется, берет быка за рога: «Господствует мнение, что свобода, независимость, демократия для украинцев — это часть ДНК. Потому что еще тысячу лет назад, когда в некоторых странах охотились на ведьм и казнили только за мысль о том, что Земля круглая, в Киевской Руси-Украине успешно действовал механизм народовластия под названием вече. (…) Вече могло привести князя на престол или лишить его правления, чему есть немало примеров».

Слова о казнях и охоте на ведьм — это камень в огород средневековой Западной Европы. Для полноты картины стоило добавить, что там даже мыться не умели. То ли дело «Киевская Русь-Украина» (с акцентом на последнее слово)!

Здесь, оказывается, еще тысячу лет назад процветала демократия с элементами гендерного равенства.

Неслучайно Зеленский подчеркивает, что в голосованиях на вече участвовали женщины.

Но где конкретно на Руси народное собрание приглашало и изгоняло князей? Из Киева, к примеру, изгоняли князя Изяслава, но это делали другие правители — вече здесь не при чем.

Любой историк догадается, что Зеленский описывает принципы устройства… Новгородской земли.

Именно Господин Великий Новгород обладал так называемой вольностью в князьях. Номинальный глава государства здесь выполнял функции «менеджера» — военного специалиста (предводителя дружины) и третейского судьи в спорах между местными кланами.

Летописцы действительно описывают несколько случаев, когда новгородское вече изгоняло князей. Какое отношение это имеет к Украине, остается только гадать.

От событий XII–XIII веков Зеленский резко перескакивает к распаду Советского Союза: «Неудивительно, что 30 лет назад наш народ демократическим способом принял решение создать собственное независимое государство, когда 1 декабря 1991 года состоялся всеукраинский референдум о независимости Украины».

Неудивительно, потому что в «Украине-Руси» проводились вече, когда европейцы еще ведьм на кострах сжигали. А в Узбекистане, например, демократии не было. Но там тоже 30 лет назад прошел референдум о независимости. «Удивительный» референдум, если следовать логике Зеленского.

Современную Украину он назвал лидером демократических изменений в регионе. Президент Молдовы Майя Санду могла бы с ним поспорить.

В любом случае, претенденты на роль демократических «лидеров» одновременно конкурируют за звание самой бедной страны Европы.

Не будем искать причинно-следственные связи — просто зафиксируем факт.