Путин и Лукашенко подписали союзные программы: что будет дальше с интеграцией России и Беларуси

Интрига последних двух лет белорусско-российских отношений разрешилась: 28 программ интеграции подписаны на заседании Высшего госсовета Союзного государства, которое прошло 4 ноября. Несмотря на то, что накануне атмосфера в отношениях между Москвой и Минском была далека от идиллической, документы были утверждены, а лидеры двух стран постарались создать максимально дружественную и непринужденную обстановку. Тем не менее большинство наблюдателей сходятся во мнении, что подписание этих документов вряд ли принесет какой-то прорыв в интеграционном процессе. Что позволяет так думать?

Перспективы интеграции по-прежнему туманны

Сам текст интеграционных программ по-прежнему не опубликован, и о них можно судить лишь по краткому синопсису

Между тем изначально интеграционные программы задумывались как раз для того, чтобы снять все недосказанности и неопределенности и предложить четкий план действий по дальнейшей интеграции. 

Собственно, именно поэтому интеграционные программы изначально назывались дорожными картами.

Конечно, следует дождаться публикации полного текста интеграционных программ, прежде чем делать окончательные выводы, однако складывается впечатление, что полностью уйти от размытости и многозначности формулировок так и не удалось. А это, в свою очередь, означает, что фундаментальные противоречия по поводу видения интеграционных процессов не устранены, и стороны вышли на подписание документов, во многом чтобы просто сохранить лицо, а не продемонстрировать реальный прогресс в отношениях.

В пользу этого косвенно говорит и отказ от политической составляющей интеграционных программ. Избрана формула «экономика без политики», на поверку весьма лукавая, поскольку глубокое экономическое сближение невозможно без общих идеологических и политических ориентиров. В конечном счете, экономическая интеграция — это тоже продукт политической воли, и если такой воли не наблюдается, то с продвижением даже сугубо экономических договоренностей будут возникать проблемы.

Таким образом, с содержательной стороной интеграционных программ и перспективами их реализации все по-прежнему достаточно туманно.

Поэтому многие наблюдатели сосредоточились на внешней стороне переговоров, пытаясь рассмотреть в ней некие скрытые сигналы и знаки.

Так, белорусские оппозиционные эксперты, которых опросил признанный в Беларуси экстремистским портал «Зеркало» (бывший tut.by), обратили внимание на виртуальный характер Высшего государственного совета, который проходил в формате видеоконференции, а не в очной форме в Минске, как предполагалось изначально. По их мнению, это свидетельствует о желании Москвы «поставить на место» Лукашенко и показать, кто на самом деле является хозяином ситуации. При этом оппозиционные эксперты сходятся во мнении, что ожидать прорыва в области белорусско-российского интеграционного строительства не стоит.

Снова крымский вопрос

Также обратила на себя внимание «крымская» тема, которая неоднократно всплывала в ходе ВГС. Это было связано с тем, что Владимир Путин вышел на связь со своим белорусским коллегой из Севастополя. Естественно, это не могло не породить разговоров на тему белорусской позиции по поводу признания российской принадлежности Крыма. Более того, по мнению некоторых наблюдателей, это было не что иное, как форма давления на официальный Минск со стороны России.

Впрочем, никакой неловкости из-за этого не возникло. 

Более того, Александр Лукашенко с готовностью подхватил «крымскую» тему, поздравив жителей полуострова с Днем народного единства и даже пожаловавшись, что Владимир Путин не пригласил его в Крым.

Крымский вопрос получил продолжение и после завершения ВГС. На слова Лукашенко отреагировало белорусское землячество в Крыму, пригласившее белорусского президента принять участие в памятных мероприятиях в честь 130-летия белорусского поэта Максима Богдановича, который умер и похоронен в Ялте.

Позднее на тему признания Крыма высказался депутат белорусского Национального собрания Андрей Савиных, по словам которого, Минск уже признал российскую принадлежность Крыма де-факто и де-юре, хотя и не делал по этому поводу публичных заявлений.

Все эти высказывания и заявления по-своему беспрецедентны — официальный Минск действительно никогда не был столь близок к публичному признанию российского статуса Крыма. 

Особенно выразительны слова самого Лукашенко, поздравившего крымчан с российским праздником и заявившего о готовности лично приехать в Крым.

Впрочем, пока это не более чем риторика. Белорусский лидер известен своим умением говорить то, что от него хотят услышать собеседники. Очевидно, что о реальном признании Крыма Беларусью можно будет говорить лишь тогда, когда с полуостровом восстановят прямое транспортное сообщение. О такой возможности Александр Лукашенко говорил еще летом, однако реальных сдвигов в этом направлении пока не последовало.

Консервативный сценарий

Итоги Высшего госсовета позволяют говорить о том, что в белорусско-российских отношениях возобладал консервативный сценарий. Дорожные карты станут той рамкой, внутри которой будет продвигаться белорусско-российская интеграция — настолько, насколько это возможно.

Отказ от форсирования интеграционных процессов на данном этапе устраивает и Москву, и Минск. Россия не видит угрозы своим геополитическим позициям в Беларуси: этому способствует как изоляция белорусского режима со стороны Запада, так и нежелание самого Запада повышать ставки в белорусской игре. США в большей степени сосредоточены на противостоянии с Китаем, а у ЕС хватает головной боли из-за Польши и Венгрии, да и высокие цены на газ вынуждают европейцев быть более осторожными в отношениях с Москвой.

Текущий статус-кво вполне комфортен для Кремля, и форсирование белорусского вопроса на данном этапе может вызвать ненужное обострение с Западом.

Для белорусской стороны такая ситуация также комфортна, она позволяет оставаться в «серой зоне» на геополитическом пограничье, не делая какого-то однозначного выбора и ограничиваясь минимальным количеством уступок в вопросах интеграции с Россией. По сути, это все та же многовекторность, пусть и в изрядно усеченном виде.

Другой вопрос, что геополитическая конъюнктура изменчива, и столь комфортное положение дел вряд ли продержится долго.