Пафосная речь президента Латвии Эгилса Левитса, в которой тот обещал превратить Латвию в одну из самых современных стран ЕС на основе латышского национализма, наделала шума как в самой республике, так и за рубежом. Пустопорожний пафос Левитса сумел удивить многих, потому что глава государства вещал о грядущих успехах «латышской Латвии» на фоне сплошных провалов и поражений.
«На мой взгляд, в 2030 году мы могли бы стать одной из самых современных европейских стран, и не потому, что мы бы приняли все инновации, а потому, что приняли бы только самые важные и смогли бы различить, что по-настоящему значимо, а что — нет. Также это будет латышское государство, потому что элементы латышскости — язык и культура — отличают нас от других стран», — разливался Эгилс Левитс на дискуссии о парламентской демократии в Сейме Латвии.
Среди общих с автором статьи знакомых будущий глава латвийского государства всегда пользовался репутацией человека, деликатно выражаясь, не очень умного. Поэтому, когда в кулуарах латвийского Сейма договаривались выбрать Эгилса Левитса на пост президента, многие, кто его знал, хватались за голову от предчувствия того, что он будет нести на новой высокой должности.
Вообще-то до настоящего времени это предчувствие особенно не оправдывалось. Большого ума Левитс в Рижском замке, конечно, не показал, но и «латышской Далей Грибаускайте» себя не зарекомендовал. Обычная по прибалтийским мерам унылая русофобия. Дежурные призывы к введению санкций против России. Магические заклинания про «латышскую Латвию».
Нынешняя речь, судя по произведенному ею резонансу, наконец компенсировала возлагавшиеся на Левитса ожидания.
На фоне сплошных провалов и поражений, при тотально обвалившемся рейтинге доверия к латвийским властям прочить Латвии будущее одной из самых успешных стран Европы, да еще и видеть залогом успеха латышский национализм, который убил потенциал Латвии еще в 1991 году, — для этого надо быть во всех отношениях альтернативно одаренным человеком.
Неудивительно, что президент Левитс подобным выступлением впечатлил не только сограждан, но и наблюдателей за рубежом. «В русском языке есть хлесткий термин — словоблудие. Это именно оно и есть. "Элемент латышскости отличает нас от других стран". Что это, как не примитивная тавтология? Элемент словацкости отличает Словакию, а элемент румынскости — Румынию, — отреагировал на речь Левитса российский сенатор Алексей Пушков. — В общем, выспренное пустословие, но лицемерное, прикрывающее дискриминацию сотен тысяч людей. Как можно говорить об инклюзивности, если в Латвии есть институт неграждан? Какие тут инклюзивность и европейскость? Это, к сведению президента Латвии, элемент средневековости, если называть вещи своими именами. А к 2030 году Латвия как была, так и будет глубокой европровинцией, да еще без российского транзита. То есть провинцией в квадрате».
Столь резкая оценка от члена Совета Федерации может стать поводом для российско-латвийского дипломатического конфликта. Не исключено, что Рига за этот повод ухватится. Латвийским властям сейчас выгоднее всего перевести стрелки на «русский вопрос»: на русских Латвии, за которых заступился Пушков, и на «агрессивную Россию».
Потому что над пафосным и пустым как барабан выступлением своего президента сейчас смеются или крутят пальцем у виска не только русские Латвии, но и латыши.
Речь Левитса стала для Латвии той последней каплей, которая прорвала плотину общего недовольства латвийским политическим классом.
Счет откликам в социальных сетях на это в общем-то рядовое выступление на парламентских слушаниях идет на тысячи. Если русскоязычное население задел националистический элемент спича Левитса, то даже солидарные с ним по поводу «латышской Латвии» латыши не могут спустить главе государства высказывания об «одной из самых современных стран Европы», да еще не когда-нибудь в туманной дали, а к 2030 году. То есть, по историческим меркам, уже завтра.
По уровню политической глупости это заявление сопоставимо со знаменитым обещанием Никиты Хрущева, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Нельзя давать «дедлайн» светлому будущему. Райская жизнь потому и райская, что в этой реальности она недостижима.
Латвийские правители всегда обещали электорату, что после долгого и тернистого постсоветского пути Латвия станет балтийской Швейцарией. В периоды экономического роста некоторые даже верили.
Левитс же вешает населению лапшу на уши с того дна, на котором оказалась сегодня Латвия. Мало того, что снова обещает балтийскую Швейцарию, так еще и обещает ее прямо завтра. Латвия, мол, выскочит из ямы, как на пружине, и одним великолепным прыжком балтийского тигра за 10 лет войдет в лигу самых успешных и процветающих стран Европы.
Контраст с тем местом, в котором находится Латвия сегодня, создается такой, что эта высокопоставленная галиматья вызывает глухое раздражение и русских, и латышей.
«Социально-психологическое давление очень велико, не говоря уже об экономическом», — прокомментировал ситуацию в стране премьер-министр Латвии Кришьянис Кариньш в один день с пафосной речью президента о процветающей «латышской Латвии» к 2030 году. В лентах новостей латвийских СМИ их заявления идут друг за другом.
Глава правительства говорит, что с коронавирусом в Латвии беда, и света в конце туннеля не видно. Март будет очень тяжелым, отмены социальных ограничений не предвидится, вакцин катастрофически не хватает, возможен полный локдаун с запретом на выход из дома.
Министр здравоохранения Даниэль Павлютс пессимистический прогноз подтверждает: на Латвию надвигается третья волна пандемии. При том, что она еще не справилась со второй.
Настроения, царящие в латвийском обществе, нетрудно представить. А ведь есть еще экономический кризис, который обусловлен не одной пандемией.
Перед Латвией в полной рост стоит перспектива потери транзитной отрасли, которая составляет шестую часть ее экономики.
Российские грузы неотвратимо уходят. Российский уголь ушел уже весь. Следом за ним уходят белорусские нефтепродукты. Морские порты Латвии находятся в кризисе. Евросоюз отказывается помогать им как безнадежным. «Латвийская железная дорога» сдает рельсы и вагоны в металлолом.
Как на фоне всего этого может восприниматься своим народом глава государства, рассказывающей о прогрессивной процветающей Латвии к 2030 году? Как бесполезный и бессмысленный пустобрех.
Путь, которым 30 лет шла Латвия, — банкрот, и деятели, которые ее по нему вели, — политические банкроты.
В условиях глобальных катаклизмов, которые их страна переживает вместе с остальным миром, они по инерции рассказывают о приближающемся европейском успехе Латвии. И по-прежнему не могут предложить иных путей к достижению этого успеха, кроме строительства «латышской Латвии».
Народу предлагается активнее прыгать через костер на Празднике Лиго, громче петь дайны на Празднике песни, носить на себе больше латышских орнаментов и вовсе не использовать в жизни русский язык.
Короче говоря, панацея — «латышскость».
Она заменит латвийцам и белорусский бензин, и российский уголь, и вакцины от COVID-19, и эффективное государство, благодаря которому спустя год с начала пандемии можно ходить в кино, отправлять детей в школы и вообще выходить из дома.