В эфире программы «Деконструкция пропаганды», приуроченной к запуску Белорусской атомной станции (БелАЭС), журналист Эдмундас Якилайтис обсудил вопросы «энергетической независимости» Литвы с депутатами Сейма Виргилиюсом Подерисом и Дайнюсом Крейвисом. В качестве наглядного примера «кремлевской лжи» они продемонстрировали зрителям фрагмент ролика, опубликованного на You-
«Прежде всего необходимо сказать, что международные органы, в первую очередь органы ядерного регулирования, проведя стресс-тесты, однозначно сообщили о выявлении 12 существенных нарушений, которые достаточно серьезны и опасны и могут привести к аварии (на Белорусской атомной электростанции — прим. RuBaltic.Ru). Белорусы не только не предприняли никаких мер по их устранению, но и продолжают отписываться и готовятся к запуску атомной электростанции», — утверждает господин Крейвис.
О каких органах ядерного регулирования идет речь, он не поясняет. Но мы можем предположить, что депутат литовского Сейма ссылается на группу европейских регуляторов в сфере ядерной безопасности (ENSREG), которая проверяла результаты стресс-тестов БелАЭС. Беларусь еще в 2011 году обязалась добровольно провести комплексные оценки рисков и безопасности станции на основе европейских спецификаций.
Сказано — сделано. БелАЭС прошла стресс-тесты, по итогам которых был подготовлен национальный доклад.
ENSREG изучила его и пришла к выводу, что строящийся объект теоретически продемонстрировал устойчивость ко всем возможным несчастным случаям.
Отдельный реверанс сделан в сторону государства. Комиссия «с удовлетворением отметила, что при Министерстве по чрезвычайным ситуациям создана сильная пожарная команда АЭС, оснащенная многочисленными мобильными приборами, готовыми реагировать на пожары и другие опасности на станции. Кроме того, в стране существуют другие необходимые источники для реагирования на серьезные несчастные случаи, такие как тяжелые машины и транспорт». Об этом господин Крейвис тактично умалчивает.
Но откуда же взялись «существенные нарушения»? Нарушениями литовский депутат называет список рекомендаций Госатомнадзору, которые ENSREG посоветовала включить в Национальный план действий. «Команда евроэкспертов пришла к выводу, что некоторые вопросы, относящиеся к безопасности, в частности к условиям запроектных событий, требуют дополнительного изучения и усиления», — говорится в отчете.
Было бы странно, если бы комиссия не сделала БелАЭС ни одного замечания. В этом и состояла ее работа — искать изъяны.
Белорусская сторона пообещала внимательно изучить выводы европейских экспертов и самостоятельно принять решение о дальнейших действиях. Предложенные европейскими коллегами меры начальник Госатомнадзора Беларуси Ольга Луговская охарактеризовала как «дополнительные». Коллеги отреагировали спокойно.
Во-первых, потому что ничего катастрофического они в проекте БелАЭС не увидели. Во-вторых, потому что ENSREG не могла выставлять жесткие требования стране, которая не является членом ЕС.
Разволновалась только Литва. «Национальный план действий не предусматривает обязательств Беларуси по выполнению рекомендаций в сфере безопасности до планируемого ввода в эксплуатацию первого блока АЭС», — говорилось в информационной записке, которую Литва отправила на рассмотрение Совета ЕС.
В ней же литовцы призывали ЕС предпринять совместные усилия, чтобы заставить Минск «незамедлительно инициировать оценку национального плана действий со стороны ENSREG». Но ни Евросоюз, ни ENSREG, ни Беларусь эту идею не оценили.
«Вопросы безопасности очевидны, это подтверждается и нашим регулятором. Нет никакого сотрудничества, никакие шаги не предпринимаются», — сокрушается Крейвис.
Но позвольте, господин депутат! Официальный Минск по доброй воле сотрудничал с ENSREG, это сотрудничество завершилось, и его результатами удовлетворены обе стороны.
Если же говорить о литовском регуляторе, то он сам теряет возможность конструктивного диалога с белорусскими коллегами. Какой может быть конструктив, если Литва принципиально отказывает БелАЭС в праве на существование?
Вспомним главную претензию литовской стороны: станция расположена в «неправильном» месте — здесь слишком велик риск землетрясений. Но с точки зрения тех же экспертов ENSREG это не является неразрешимой проблемой.
Да, в их отчете говорится, что Островецкая площадка нуждается в дополнительных сейсмических исследованиях, которые могут продемонстрировать необходимость усиления оборудования БелАЭС. Усиления, а не отказа от самого проекта.
В общем, господину Крейвису стоит быть аккуратным, когда он апеллирует к авторитету европейских экспертов в сфере ядерной безопасности.
Ненароком можно развенчать миф о том, что в Островце априори недопустимо строить атомную электростанцию.
Далее многоуважаемый депутат Сейма произносит нечто крайне странное: «Реакторы падали, мы часто видели пьяных строителей, даже их руководителей. Так что говорить о культуре труда тоже не приходится. Это одна сторона медали, когда мы реагируем и отвечаем на замечания русских о том, что эта электростанция — самая безопасная».
Здесь, опять же, нетрудно догадаться, о чем говорит Крейвис. В 2016 году СМИ распространяли информацию, что рабочие БелАЭС уронили реактор во время его пробной тренировочной установки. По версии первого заместителя гендиректора «Росатома» Александра Локшина, говорить о падении некорректно: корпус реактора во время строповки просто коснулся земли.
Какая из этих версий соответствует действительности? Автор этих строк свечку не держал. Зато ее держал Крейвис! Он-то точно знает, что реактор упал. Причем слово «реакторы» он употребляет во множественном числе. «Реакторы падали».
Сколько же реакторов падало и сколько раз они падали, товарищ депутат? Поделитесь информацией, нам очень интересно.
Еще интереснее узнать, при каких обстоятельствах Крейвис видел на площадке БелАЭС «много пьяных строителей, даже их руководителей». На экскурсию его вроде как не приглашали. А если бы и пригласили? Представьте себе куратора проекта атомной электростанции, который показывает иностранной делегации нетрезвых рабочих. А потом добавляет: «Обратите внимание — справа от вас падают реакторы!»
Но нет, Крейвиса на стройплощадку БелАЭС не звали. Тогда как же он все это видел? Неужели шпионил? Внедрился в одну из строительных бригад по заданию своего партийного босса Ландсбергиса?
Еще один аргумент Крейвиса: «Необходимо обратить внимание и на то, что это первые реакторы; несколько из них действует в Воронеже или где-то еще, но эта технология еще полностью не опробована».
«Они говорят, что такие же действуют в Петербурге», — говорит ведущий программы, под «ними» подразумевая гендиректора «Росатома» Алексея Лихачева. «Нет, в Петербурге они не действуют, — авторитетно заявляет литовский депутат. — Здесь действуют ВВЭР-реакторы более старого типа. Такие установлены только в глубинке России».
Эти слова аналитический портал RuBaltic.Ru расшифровать не в силах.
Потому что с реальностью они никак не вяжутся.
Открываем официальный сайт «Росатома» и читаем следующее: «Первый энергоблок с реактором ВВЭР-1200 — энергоблок №6 Нововоронежской АЭС-2 — был включен в энергосистему России в августе 2016 года. Энергоблоки поколения III+ в настоящее время сооружаются в США, Франции и других странах, однако именно шестой энергоблок Нововоронежской АЭС стал первым в мире блоком последнего поколения, который вышел на этап физического пуска и опытно-промышленную эксплуатацию.
Там же сооружен еще один аналогичный блок, блок с ВВЭР-1200 введен в промышленную эксплуатацию на Ленинградской АЭС-2. По этому же проекту завершается сооружение энергоблока №2Ленинградской АЭС-2 и энергоблока №1 Белорусской АЭС (близ города Островец Гродненской области)».
Тут всего два варианта: либо «Росатом» врет всему миру, либо литовский депутат Крейвис распространяет фейки о БелАЭС. Второй вариант кажется более правдоподобным.
Говорят, в процессе следственных действий главное — не выйти на самого себя. Вот и в процессе «деконструкции пропаганды» нашим литовским товарищам нужно следить за тем, чтобы ненароком не «деконструировать» самих себя.