Лукашенко принял решение, как «потушить» протесты в Беларуси

Тема конституционной реформы в Беларуси набирает обороты. Очевидно, именно изменения в Конституцию власти избрали в качестве основной панацеи от продолжающегося третий месяц политического кризиса, а белорусский парламент начал сбор предложений от граждан по поводу того, какие поправки в основной закон страны следует внести. Однако удастся ли затушить общественное недовольство подобным способом, по-прежнему неясно.

Конституционная реформа или досрочные президентские выборы?

Идея изменения белорусской Конституции была «вброшена» Виктором Бабарико в ходе избирательной кампании. По всей видимости, Бабарико всерьез не рассчитывал на то, что ему удастся выиграть на президентских выборах, и собирался использовать тему конституционной реформы для консолидации протестного движения и политической борьбы уже в послевыборный период.

Судьба, однако, распорядилась иначе.

Сам Бабарико оказался за решеткой и был фактически исключен из политического процесса, а тему конституционной реформы перехватила власть в качестве противоядия от не стихающих третий месяц уличных протестов.

Смысл конституционной реформы сменился на противоположный. Если оппозицией она задумывалась как инструмент расшатывания правящего режима, то теперь превращается в охраняющий инструмент, направленный на продление существования этого режима.

Естественно, эта подмена понятий не могла скрыться от протестующих, основные требования которых теперь сводятся к проведению досрочных президентских выборов, с новым составом Центральной избирательной комиссии и привлечением международных наблюдателей. Конституционная реформа в соответствии с этим подходом должна стать лишь следующим шагом после проведения честных выборов.

При этом попытка властей создать из задержанных лидеров протестов, включая Виктора Бабарико, «конструктивную оппозицию», которая стала бы субъектом диалога по поводу конституционной реформы, по всей видимости, провалилась.

Во всяком случае, сам Бабарико остается под стражей, и это может означать, что договориться с ним не удалось. Тем не менее власть продолжает постепенно ослаблять гайки и отпускать на свободу ранее задержанных представителей оппозиции. Это может говорить о том, что подготовка к конституционной реформе продолжается, и для ее легитимации — прежде всего в глазах Запада — белорусская власть пытается избавиться от груза в виде «политзаключенных».

Однако очевидно, что создать хотя бы видимость широкого общественного диалога по поводу конституционной реформы пока не удалось.

Власть и оппозиция продолжают существовать в параллельных и не пересекающихся реальностях, а подготовку конституционной реформы белорусский режим вынужден вести в формате диалога с самим собой.

Также остается открытым вопрос, в каком формате будет происходить принятие конституционной реформы. В Беларуси уже сложилась определенная традиция конституционных референдумов. Однако прошлые референдумы инициировались и проводились в условиях контроля действующей власти над политическим полем. Сегодня, когда авторитет белорусского ЦИК и лично его главы Лидии Ермошиной подорван в глазах части общества, такой сценарий представляется сомнительным.

Обсуждается вариант принятия новой версии Конституции на Всебелорусском народном собрании. Это мероприятие обычно проводится раз в пять лет, накануне президентских выборов. На нем Александр Лукашенко символически отчитывается о результатах своей деятельности за истекшую пятилетку и обозначает планы на следующие пять лет.

В этот раз предвыборного Всебелорусского народного собрания не было, и ходят слухи, что ему уготована участь органа, который примет новую Конституцию.

Однако легитимность такого решения вызывает большие сомнения. Всебелорусское народное собрание попросту не имеет полномочий для принятия подобных решений, а механизмы его формирования всегда были непрозрачными.

Что менять в белорусской Конституции?

Тем не менее с тем, что существующую белорусскую Конституцию надо менять, так или иначе согласны и власть, и оппозиция. Понятен и общий вектор изменений — ослабление полномочий президента и усиление парламента и других ветвей власти.

В Беларуси сложилась модель власти, которую можно охарактеризовать как суперпрезидентскую. Президентской традиционно считается республика, где глава государства осуществляет фактический контроль над исполнительной властью, то есть имеет право по своему усмотрению формировать правительство, менять его состав и отправлять в отставку. Помимо этого, белорусскому президенту подчинена вся вертикаль исполнительной власти — им назначаются главы городских, областных и районных исполнительных комитетов.

Еще одной уникальной особенностью президентской власти в Беларуси является право издавать в обход парламента декреты, имеющие силу закона. Кроме того, наделенный такими «царскими» полномочиями президент может переизбираться бессчетное количество раз.

По сути, такая система превращает другие ветви власти в «приводные ремни» к президентской вертикали, а фактически основным центром принятия решений в Беларуси является даже не правительство, а администрация президента.

Безусловно, дело здесь не только в самой Конституции, но и в реально сложившихся практиках государственного управления, а также личности самого главы государства. Вполне очевидно, что даже при сохранении действующей редакции Конституции белорусская власть могла бы функционировать в более либеральном и децентрализованном режиме.

Тем не менее конфигурация политических институтов, прописанная в Конституции, конечно, создает все предпосылки для сверхконцентрации властных полномочий в руках президента.

Несмотря на очевидную усталость белорусского общества от суперпрезидентства, сегодня мало кто всерьез рассматривает вариант радикальной реформы и перехода к парламентской республике.

Манипуляции с превращением президентской формы власти в парламентскую и передачей большей части президентских полномочий премьер-министру довольно широко распространены на постсоветском пространстве.

Более того, в Грузии и Армении такие конституционные изменения инициировались завершавшими свой второй срок президентами с целью продления нахождения у власти уже в качестве премьер-министра.

Парламентская республика в этом смысле также хороша тем, что не накладывает на премьер-министра ограничений по количеству сроков нахождения у власти. Однако и в Грузии, и в Армении подобные реформы закончились весьма плачевно для их инициаторов, фактически открыв для оппозиции дорогу во власть.

Как бы там ни было, для перехода к парламентской республике нужна партийная система, которая в современной Беларуси находится в рудиментарном состоянии, и даже в парламенте, который обычно является основным органом партийного представительства, выдвиженцы от белорусских политических партий составляют абсолютное меньшинство.

Именно поэтому и сторонники, и противники Александра Лукашенко относятся к идее парламентской республики весьма скептически.

Это значит, что Беларуси еще долго суждено оставаться президентской республикой.

И борьба будет идти вокруг лишения президента избыточных полномочий — права издавать декреты, назначать вертикаль исполнительной власти, контролировать ЦИК, прокуратуру и судебную власть.