Новость о намерении Германии инициировать новый пакет европейских санкций в адрес России была воспринята с удивлением. За последние годы сложилось убеждение, что инициаторами антироссийских санкций в ЕС выступают евробюрократы в Брюсселе, а также представители Восточной Европы и государств Балтии. «Старая Европа», в свою очередь, относится к санкциям как к вынужденной мере и готова отменить их при первом удобном случае. Теперь же поводом для введения ограничительным мер стала кибератака на бундестаг, якобы совершенная в 2015 году российскими хакерами.
Пять лет назад депутаты немецкого парламента получили поддельные письма от ООН, которые позволили хакерам завладеть 16 гигабайтами закрытых данных. Еще в начале мая генеральная прокуратура ФРГ объявила в розыск гражданина России Дмитрия Бадина, который подозревается в участии в кибератаке. Теперь немецкая сторона решила перейти к более решительным действиям.
Несмотря на типичность и даже схематичность обвинения, оно оставляет ряд вопросов.
Чем может быть интересен для хакеров, представляющих спецслужбы иностранного государства, сайт бундестага? Значительный объем данных, отражающих деятельность немецких парламентариев, находится в открытом доступе.
На электронном ресурсе немецкого законодательного органа можно найти информацию о каждом из депутатов, результаты голосований, подробные стенографические отчеты с каждого заседания и их видеозаписи.
Почти каждый шаг немецкого законодателя открыт для внешнего наблюдателя. Выложенной в открытом доступе информации достаточно для проведения качественной аналитики, посвященной работе бундестага.
Например, в последнее время весьма любопытно читать стенограммы заседаний. Во многом благодаря присутствию в парламенте представителей партии «Альтернатива для Германии» бундестаг остается местом для дискуссий.
Выступления ораторов от АдГ встречают эмоциональную реакцию как депутатов от правящей коалиции, так и парламентариев от других оппозиционных сил.
Даже если данная публичная дискуссия ведется с заведомой целью ее обнародования, за подготовленными текстами выступлений и предсказуемыми репликами от оппонентов можно разглядеть расклад политических сил в Германии, в той или иной степени приближенный к реальности.
Хочется верить, что эта информация фиксируется соответствующими специалистами посольства России в Германии. При должной аналитической обработке она представляет собой полезный и информативный источник. Притом полностью легальный.
И тем не менее очевидно, что похищенные 16 гигабайт информации по своей ценности должны оправдывать риск хакерского вмешательства. Вряд ли речь идет только о личных данных депутатов, закрытых для общего доступа. Да и что такого могло оказаться на сайте бундестага? Дополнительные персональные номера телефонов и адреса электронных почт? Банковские реквизиты? Частные переписки?
Сомнительно, что эта информация в принципе содержится в закрытой части информационной системы бундестага.
Общая проблема всех скандалов с «русскими» или любыми другими хакерами — высокая степень закрытости информации о сути произошедшего. Высокие требования к информационной безопасности не оставляют возможности всем сторонам конфликта подробно и обстоятельно рассказать о том, что произошло.
Обвинители сообщают о факте взлома и — сразу или через некоторое время — указывают на подозреваемого, который чаще всего становится основным обвиняемым. В ответ в ход закономерно идет полное отрицание всякой вины. Круг замыкается, а история приобретает черты недоговоренности.
В данной обстановке важную, если не ключевую роль играет фактор доверия. Общественному мнению предлагается занять ту или иную сторону без веских доказательств.
Зловещая репутация якобы всесильных «русских хакеров», связанных со спецслужбами России, к сожалению, не только несет в себе гордость россиян за своих известных на весь мир высококлассных специалистов, но и означает ощутимые репутационные издержки.
Можно сколько угодно иронизировать вокруг зацикленности западного политического мейнстрима на российском вмешательстве в свои дела, но пока такая реакция остается по меньшей мере удобной как демонстрационная мера для невзыскательных избирателей. Отрицание обвинений даже на самом высоком уровне соответствует ожиданием критиков и ничего не меняет.
Проблема доверия часто обсуждается на российско-германских диалоговых площадках. Говорят об этом как немцы, так и россияне. Со стороны подобные разговоры могут выглядеть дипломатическими реверансами или смягчением формулировок при обсуждении более острых проблем. Однако в действительности речь идет именно о доверии как о самостоятельной категории, необходимой для выстраивания крепких отношений.
Нельзя сказать, что с доверием между Россией и ФРГ все безнадежно плохо. Легенды о «русских хакерах» и другие фобии о «руке Москвы» не так популярны в Германии, как, например, в Соединенных Штатах или Великобритании.
В немецкой общественно-политической дискуссии о России голосам русофобов неизменно оппонируют конструктивные силы, представленные разными платформами. Сотрудничество между двумя странами в экономике, культурной сфере, науке, на уровне регионов позволяет отражать провокации или смягчать их последствия. За исключением событий вокруг референдума в Крыму, Берлин редко был поспешен в своем желании «наказать» Москву.
Однако угроза новых санкций после предполагаемой активности «русских хакеров» свидетельствует, что недостаток доверия между Россией и Германией способен негативно влиять на отношения между двумя странами.
Это вызывает особенную тревогу в контексте разворачивающейся борьбы за судьбу газопровода «Северный поток — 2».
В нынешних реалиях Москва и Берлин формально не являются близкими союзниками. Германия как государство — член НАТО неизбежно рассматривается российским военным руководством как потенциальный источник угроз. Аналогичного мнения придерживаются и в ФРГ.
Тем не менее меры разумной предосторожности не должны мешать позитивной поступательной динамике развития двусторонних отношений. Границы возможного в процессе сотрудничества должны расширяться, а не сужаться из-за провокаций и недоверия.