Нейтрализовать Европу: как развивался крупнейший американо-германский конфликт современности
Артем Германович
В последние месяцы в германо-американских отношениях наблюдается явный разлад, о котором открыто говорят политики и эксперты по обе стороны Атлантического океана. В предыдущей статье мы рассмотрели проблемы в торговых отношениях США и Германии. Однако противостояние Вашингтона и Берлина представляет собой нечто большее, оно выходит за рамки исключительно экономического конфликта. Использование санкций и таможенных инструментов регулирования лишь средство, с помощью которого американский президент запутывает на карте мира клубок геополитических связей.
Германия всегда занимала одну из ключевых позиций в архитектуре международных отношений. Задуманная в период холодной войны одновременно как буферное государство и как витрина успешного капиталистического Запада перед лицом социализма, ФРГ находилась в плену глубоко идеологизированной внешней политики. За первые четыре десятилетия своего существования ей удалось создать богатейшую в Европе экономику и, следовательно, выиграть в споре с соседями за звание главного союзника США по НАТО. Собственно, именно ФРГ с согласия обеих сверхдержав было дано негласное право на новый Drang nach Osten, который позволил ей инкорпорировать в свой состав Германскую Демократическую Республику.
Окончательный распад социалистического блока вместе с самим СССР, последующее создание Евросоюза и расширение его вместе с НАТО на восток изменили до неузнаваемости геополитический расклад на континенте. Вместе с тем те роли, которые Германия отыгрывает на международной сцене, почти не изменились: и сегодня ФРГ остается центральным звеном НАТО в Европе и едва ли не главным проводником идей либеральной демократии на континенте. Внешняя политика государства строится исходя из этих позиций.
Однако сегодня главный союзник Германии, США, демонстрирует совершенно иной подход в международных отношениях.
Администрация Дональда Трампа активно и открыто вмешивается в политику «ненадежных» государств, сбрасывает с себя оковы невыгодных обязательств и перекраивает систему взаимоотношений в мире на исключительно прагматичных основаниях. Никакой борьбы за демократию — только деньги!
Торговые ограничения и выход из иранской ядерной сделки показали германскому правительству, что рассчитывать на прозрачное и предсказуемое сотрудничество со Штатами теперь не приходится. В Берлине это прекрасно понимают и потому задаются вопросом: если США любой ценой добиваются достижения своих национальных интересов, то чем мы хуже?
Сегодня Германии представляется шанс на проведение собственной программы в духе Realpolitik, однако для реализации прагматичной политики существует ряд серьезных, если не сказать непреодолимых, препятствий. В первую очередь это отсутствие самостоятельности в вопросах региональной и мировой безопасности.
Обороноспособность ФРГ находится в глубокой зависимости от сил НАТО, представленных в своей основе американской армией. История современного Германского государства подтверждает, что фактически во всех конфликтах мирового и локального уровня руководство страны поддерживало американский внешнеполитический курс. Самой большой дерзостью со стороны германских правительств до сих пор является, пожалуй, отказ кабинета Герхарда Шредера от вооруженного вторжения в Ирак. Но и тут есть одна весомая оговорка. При всей смелости экс-бундесканцлера, заручившегося на тот момент поддержкой французского и российского лидеров Жака Ширака и Владимира Путина, также скептически настроенных по отношению к инициативам Буша-младшего, остаться в стороне от своеволия американской администрации ему не удалось. Причина тому — обязательства Германии как члена НАТО. Как известно, каждый участник Альянса должен выделять на его содержание средства в размере 2% от ВВП.
Выходит, что, воздерживаясь от участия немецких военнослужащих в американо-иракском конфликте, ФРГ всё же вынуждена была опосредованно спонсировать данную операцию.
С учетом этого факта сложно назвать внешнеполитический курс Шредера самостоятельным.
Что же касается взаимоотношений Германии и НАТО в эпоху Ангелы Меркель, то здесь следует сказать, что ФРГ на протяжении последних лет не обеспечивает военному союзу должного финансирования. При этом каких-либо серьезных подвижек в укреплении бундесвера также не наблюдается. Безопасность крупнейшего государства в Центральной Европе по-прежнему обеспечивается силами в основном американских военных, только платит им немецкое правительство меньше, чем требуется. Такие бизнесмены, как Трамп, не прощают подобных ухищрений.
В последние месяцы Администрация Президента США подвергает руководство Германии всё более активному давлению. Трамп добивается выполнения договоренностей по финансированию Североатлантического альянса за счет усиления военного присутствия в регионе.
Военное ведомство США уже потребовало разместить на территории Германии системы противоракетной обороны THAAD. В то же самое время в регионе развернулись учения сил НАТО, охватывающие Литву, Латвию, Эстонию, Польшу и саму ФРГ. Также в руководстве Североатлантического альянса ведутся разговоры о создании пояса безопасности на востоке Европы, который будет охватывать едва ли не все страны в районе от Балтийского моря до Балканского полуострова и подразумевает под собой укрепление сил ПВО, ПРО и разведки с целью «сдерживания российской угрозы».
Последствия всех вышеперечисленных мер отразятся не столько даже на положении России, сколько на статусе Германии как ведущего государства Евросоюза.
Разумеется, в случае серьезного усиления НАТО в Прибалтике, Причерноморье и на Балканах российская сторона будет искать свои варианты симметричного ответа. Обострение конфликта по линии НАТО — Россия, вне всяких сомнений, скажется на отношениях Берлина и Москвы.
Германии вновь придется отдуваться за своеволие американских политиков в Европе, как это происходит сейчас в ситуации вокруг Украины, когда выход немецкого бизнеса на российский рынок серьезно затруднен по чисто политическим причинам, играющим на руку США. Последняя встреча Меркель и Путина, равно как и саммит G7 в Квебеке, не сулит никаких позитивных изменений во взаимодействии с Россией. Следовательно, отступление на восток для Германии в среднесрочной перспективе невозможно.
Попыткой ответить на агрессивную внешнеполитическую линию американского правительства могло бы стать формирование военной структуры на уровне Евросоюза, независимой от США. Инициативу Германии и Франции в этом направлении поддержало большинство стран ЕС. Однако уже в декларации о создании европейской армии была заявлена существенная оговорка, вызывающая множество вопросов: авторы документа заявляют, что новый оборонный пакт представляет собой лишь дополнение к НАТО. О какой самостоятельности Европы в таком случае может идти речь?
В конце концов, откуда Евросоюзу взять средства на финансирование по-настоящему боеспособной и независимой армии, если большинство его членов не в состоянии выполнять свои материальные обязанности хотя бы по линии НАТО?
В свете вышесказанного можно с уверенностью утверждать, что Германия, а вместе с ней и весь Евросоюз, не способна противопоставить американской политике что-либо действенное. Как верно подметил генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, «ЕС не может самостоятельно защитить Европу».
Конфликт внутри Трансатлантического союза обнажил уязвимость Германии. Экспортоориентированная экономика вкупе с низкой обороноспособностью и, как следствие, отсутствием самостоятельного внешнеполитического курса сделали ФРГ легкой добычей в руках «ястребов» Трампа. Причем эта добыча самому американскому президенту, похоже, уже совершенно неинтересна. Об этом свидетельствует его крайне неуважительное отношение к G7, где Германия всегда играла заметную роль, а сейчас, на фоне отсутствия на переговорах представителей России и Китая, рассматривается как едва ли не бесполезный участник международных отношений.
Трамп не чурается «запускать руку» во внутренние дела своего европейского партнера: препятствовать строительству газопровода «Северный поток — 2», плести интриги вокруг борьбы немецких партий за власть в стране и заигрывать с политическими оппонентами бундесканцлера прямо в столице Германии. Что примечательно, правительство Меркель не дало ответа ни на эти действия Штатов, ни на их односторонний выход из иранской сделки.
При всей относительной остроте риторики официального Берлина Германия вынуждена идти на поводу у своего заокеанского партнера.
Даже введение взаимных таможенных ограничений не изменит этого положения, поскольку США по-прежнему остаются крупнейшим рынком сбыта для немецких товаров. Даже с учетом весомого снижения прибылей предпринимателям и властям Германии придется рано или поздно принять те условия, которые поставит им Вашингтон.
Единственное, на что могут рассчитывать деловые круги ФРГ в сложившейся обстановке, — это продажа германского бизнеса в Иране в том случае, если в Берлине всё же примут решение о выходе из сделки с Тегераном. В то же время Германии придется понести дополнительные убытки из-за ситуации вокруг ядерного соглашения, поскольку Саудовская Аравия также закрывает доступ на свой рынок немецким промышленникам.
США и их союзники как минимум частично вытеснят немецкий бизнес с Ближнего Востока, а значит, шансов минимизировать потери от ведения торговых войн со Штатами у Германии останется еще меньше. Дональд Трамп явно доволен таким раскладом и рассматривает его как возможность занять освобождающиеся ниши американскими производителями, а заодно нанести серьезный удар по субъектности ФРГ на международной арене. Мнение Германии и всего ЕС для него уже не авторитетно, поскольку оно не подкреплено ни экономической, ни военной силой. В этих условиях Германии придется лишь плестись «в фарватере» американского лидера и надеяться на его благосклонность.