Парламент Латвии растерял поддержку народа сразу после выборов

В Латвии третий месяц не могут сформировать правящую коалицию и правительство. На вялотекущий политический кризис накладываются новые скандалы: так, вице-мэр Риги Андрис Америкс ушел в отставку после обвинений в коррупции. Под воздействием скандалов и бесконечных коалиционных переговоров доверие к только что избранному Сейму критически падает. О кризисе доверия в латвийской политике аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал латвийский политолог Филипп РАЕВСКИЙ.

— Г-н Раевский, результаты парламентских выборов показали рост поддержки новых политических сил. Как Вы считаете, наблюдается ли в стране кризис доверия к «старым» партиям?

— Думаю, что кризиса все же нет. Если бы был кризис доверия, то в парламенте была бы не только сильная раздробленность, но и убедительная победа новых сил над старыми. Однако этого не произошло.

Да, новые силы более громкие, и от этого они более заметны, но если мы посмотрим с точки зрения количества депутатов, то увидим, что у старых партий все же сохранилось большинство в Сейме. По-настоящему новых партий у нас только две — «Кому принадлежит государство?» (KPV LV) и Новая консервативная партия, у которых имеется лишь 32 мандата из ста, и на этом все заканчивается. Хотя шумят они так, как будто у них больше 50 мандатов.

В то же время выборы действительно показали, что общество желает перемен, хочет видеть что-то новое. Парламент изменился почти на две трети — в нем появилось 65 новых депутатов, и это очень много.

То есть партии остались те же, но лица — другие. Так сильно парламент не менялся даже тогда, когда в стране случился экономический кризис и были объявлены внеочередные выборы.

Также я хочу обратить внимание на то, что кроме министра внутренних дел Рихарда Козловскиса, министра образования Карлиса Шадурскиса и министра юстиции Дзинтарса Расначса, остальные министры оказались переизбраны в новый Сейм. Это тоже говорит о том, что тотального недоверия старым партиям нет — если бы оно было, то их бы массово вычеркивали из списков, а не голосовали бы за них опять.

— Интересно, а в чем тогда причина столь сильного изменения состава парламента?

— Думаю, что эти перемены говорят не о кризисе доверия старым партиям, а об усталости населения от них. «Единство», «Союз "зеленых" и крестьян» и Национальное объединение находятся у власти с 2010 года, а это довольно долгий срок. Поэтому желание сменить правящих политиков вполне естественно.

Избиратели просто голосовали за что-то новое. Нельзя сказать, что большинству населения было плохо, нет, все же у нас сейчас не наблюдается экономический кризис, нет массовой безработицы или сокращения зарплат, да и отъезд населения за границу не такой, как был в 2008–2010 годах. Нет, людям просто надоели старые политики.

Также интересно, что люди готовы идти на эти перемены только тогда, когда они чувствуют себя более или менее стабильно. Когда они ощущают нестабильность, как это было во время кризиса, то голосуют за тех же самых. Люди понимают, что сейчас плохо, но исходят из принципа «лишь бы не было хуже», тогда как сейчас в стране в целом все нормально, ну и можно попробовать поэкспериментировать.

— В то же время опросы показывают, что уровень доверия к парламенту в Латвии постоянно низкий; если в сентябре, до выборов, ему доверяли 19% населения, то в ноябре — 21%. На Ваш взгляд, в чем причина таких низких рейтингов?

— В Латвии низкий уровень доверия не только к парламенту, но еще и к правительству. Думаю, это связано с тем, что большинство населения просто не понимает, чем они там, в парламенте, занимаются. У людей нет понимания, что демократическая система управления государством — это непросто. И нет одного человека, который скажет, что нужно делать. Это демократия, где надо договариваться.

В Латвии все еще популярны взгляды о сильной руке, о едином лидере, который придет и сразу сделает всем хорошо.

В свою очередь, этот процесс переговоров, когда нужно искать компромиссы, большинству людей не нравится.

Посмотрите, в Сейме сейчас пытаются создать коалицию из шести партий, то есть должно быть шесть компромиссов. И что в результате получится, мы не знаем.

Правда, хочу сказать, что это не первый раз, когда правительство могут сформировать шесть партий; такое уже было, и, кстати, те правительства были вполне удачными. Но процесс формирования Кабинета министров идет болезненно, люди беспокоятся: как так — в стране нет правительства? И мы опять возвращаемся к тому, что люди возмущаются: чем они там занимаются, притом еще на наши налоги! Поэтому и недоверие Сейму настолько высокое.

Однако я думаю, что проблема здесь не в том, что парламенту не доверяют, а в том, что ему перестают доверять чуть ли не сразу после избрания.

Помнится, у нас прошли выборы, и уже через месяц люди заявили, что новый Сейм им не нравится. Но ведь они же сами голосовали за этот состав парламента! Поэтому я считаю, что у Сейма должен быть кредит доверия хотя бы год-два, а если жители перестали доверять парламенту — есть следующие выборы, на которых можно проголосовать за других.

К сожалению, в латвийском случае это недоверие приходит очень быстро, что, мне кажется, связано с несбывшимися ожиданиями. Люди хотят, чтобы их жизнь сразу стала лучше, чтобы они легли спать, а утром наступило светлое завтра. Но такое невозможно.

Правда, хочу сказать, что население тоже меняется. В 1990-е годы депозиты 120% казались нормальными, и люди отдали свои деньги в банк «Балтия», хотя это была явная «пирамида». Если сейчас банки станут предлагать такую прибыль, я полагаю, многие задумаются, а все ли там в порядке.

Так и в политике: людям надо понять, что те, кто обещают все и сразу — это тот же банк «Балтия». Естественно, процесс осознания, что таких процентов не бывает, был очень болезненным, поэтому и в политике людям придется пройти тяжелый путь, чтобы понять, что политические партии и парламент не создают деньги из воздуха и все обещания раздуть государственные расходы на два миллиарда евро закончатся еще одним тяжелым экономическим кризисом.

— Как Вы считаете, а сколько времени понадобится для этого осознания? Латвия является независимой уже 27 лет, но, судя по настроениям в обществе, в сознании населения по отношению к политике ничего не меняется.

— Если мы вспомним Библию, Моисей сорок лет по пустыне народ водил, так что тринадцать лет у нас у нас еще есть. Хотя, конечно, я надеюсь, что так долго ждать не придется.

Должна произойти смена поколений в политике, также на выбор нового поколения будет иметь очень большое влияние образование. То есть, как только избиратели начнут голосовать головой, перемены не заставят себя долго ждать.

— В таком случае, может быть, и «Согласие» когда-то будет в правительстве?

— Если у него появятся партнеры, с которыми оно сможет договориться, все возможно. Пока таких друзей у него нет. Однако я бы хотел отметить, что уж совсем в оппозиции эта партия все же не находится. Это миф. Вячеслав Домбровский стал руководителем комиссии Сейма по долгосрочному развитию, Сергей Долгополов сохранил пост главы комиссии по самоуправлениям и государственному управлению. Андрей Клементьев — в президиуме. Также члены «Согласия» являются заместителями и секретарями во многих парламентских комиссиях. Например, Ивар Зариньш — секретарь народнохозяйственной комиссии, Борис Цилевич — заместитель главы комиссии по правам человека.

Такого количества высоких постов у них не было никогда, и им явно пошла на пользу раздробленность нынешнего парламента. Ведь при существующей в Сейме фрагментации их 23 голоса способны склонить чашу весов в любую сторону, и какая бы ни была будущая коалиция, им придется договариваться с «Согласием».