Госпитали принимают не лечить, а умирать: коронавирус сорвал с Запада маску гуманизма

Информационное пространство полнится жуткими рассказами из Америки и Европы о том, как власти бросают людей умирать в разгар пандемии коронавируса. Реальные истории реальных людей разрушают всю мифологию Запада как пространства гуманистических ценностей, либерализма, защиты слабого. Гуманизм, как на поверку оказалось, существует на Западе только для своих и только в условиях материального благополучия.

МИД России рассказал о том, как американские власти из-за коронавируса бросили на произвол судьбы российских школьников, которые приехали в США по программе обмена Secondary School Student Program. В условиях пандемии программу резко свернули, брать на себя заботу о детях принимающая сторона отказалась.

«Помимо этого, в посольство России поступают прямые обращения о репатриации от несовершеннолетних российских граждан, которые участвовали в других американских учебных или ознакомительных программах. Некоторых из них организаторы и принимающие семьи буквально выставили за дверь», — сообщила официальный представитель МИД России Мария Захарова.

В разгар мировой пандемии имя таким историям — легион.

Россияне, азиаты, выходцы из Восточной Европы и другие уроженцы «второго» и «третьего» мира в ужасе бегут из стран «золотого миллиарда», где им грозит смерть от полного равнодушия местного демократического руководства. 

Интернет полон их откровениями. Особенно интересно, какие люди в них пускаются. Это так называемые «граждане мира»: лица с доходами сильно выше средних, которые привыкли к элитарно-кочевому образу жизни и существовали по принципу «где тепло, там и родина».

Заметки в жанре «их нравы» в эпоху коронавируса на русском языке публикуют не «ватные СМИ», которые, по мнению прозападной либеральной аудитории были созданы Кремлем, чтобы очернять «приличные страны», а представители самой прозападной аудитории на страницах СМИ, которые испокон веку считались «приличными».

«Из наших — уехали абсолютно все олигархи, уехали даже все, кто ненавидел Россию, уехали все, кроме тех, кого сразу арестуют на российской границе. Уехали вообще все и не олигархи тоже», — пишет

«Умирают в госпиталях каждый день по тысяче человек, из всех поступающих в госпиталь — так как они поступают уже в совсем критической стадии, когда уже поздно — умирает 90 процентов. Еще тысячи умирают просто дома, также без лечения. Тестируют только тех, кто в последней стадии добрался до госпиталя. В госпиталь принимают только тех, кто уже не жилец. То есть, повторяю, чтобы дошло — в госпиталях — они не лечат, они просто принимают умереть», — рассказывает из Англии Солоухина.

Таким рассказам веришь не только потому, что автор сама живет в «первом мире», а не получает информацию о «гейропе» от государственных российских телеканалов.

Дело еще и в том, что Великобритания — один из мировых антилидеров по соотношению числа заразившихся от COVID-19 и числа умерших. 

Если в России это соотношение на середину апреля составляет 0,8%, то на туманном Альбионе — почти 12%. В РФ 190 смертей на 24490 заболевших, в Великобритании 5275 смертей на 94845 заболевших. Смертность выше 10% от числа заразившихся показали также Испания, Бельгия, Франция. Как видим, причины высокой смертности не только в запоздалой реакции на пандемию европейских правительств, но и в элементарном нежелании системы лечить людей.

В абсолютных числах неоспоримым лидером по числу инфицированных и умерших стали Соединенные Штаты, и оттуда тоже приходят душераздирающие истории.

«В одиннадцать вечера 21 марта я сел в такси и поехал в больницу "Линкольн" в Бронксе. Как я себе это представлял? Думал, что уже через пять минут буду лежать в удобной кровати на мягких простынях», — приводит историю постсоветского иммигранта Дмитрия в Нью-Йорке интернет-портал «Батенька». На самом деле после заполнения бумаг его направили в комнату под названием Emergency Room. По словам Димы, она похожа на зал ожидания: огромное помещение, посреди которого стоит что-то вроде кассы; там находятся врачи и медсестры. Пациентов кладут на неудобные каталки, и они лежат, ожидая госпитализации. «Я провел в этом помещении 26 часов, — рассказывает он. — Ходил в общий туалет, где страшная антисанитария; меня кормили холодной больничной едой, которая в двести раз хуже самолетной. Зато взяли анализы, сделали рентген — врач подкатился ко мне прямо с аппаратом». Но даже после того, как у Димы нашли двустороннюю пневмонию, его пытались отправить домой, утверждая, что это не коронавирус. 

Так что хваленый западный гуманизм схлынул в критической ситуации, как корова языком слизала.

Так оно всегда и бывает. Только очень наивный человек может думать, что человеколюбие для европейского и американского обществ — константа. Гуманизм так расцветает на почве материального благополучия и цветет преимущественно для своих.

В переходные эпохи, к которым относится наша, благополучие заканчивается и гуманизма у Запада начинает недоставать даже для своих, не говоря уже о чужих. Для чужих его никогда не хватало.

Причем чужие могут лицемерно считаться своими — им все равно это не помогает.

В Европе главные жертвы кризиса глобализации — эмигранты с восточной периферии.

Они шли по жизни с девизом we in, и Европа горячо одобряла их стремление быть активной частью открытого мира до тех пор, пока ей нужна была дешевая рабочая сила с Востока. Когда рынок труда схлопнулся, оказалось, что защита слабых была еще одним лицемерием. Безработные не получили денег, больные — медицинской помощи, и невостребованные гастарбайтеры потянулись домой.  

В XIX веке Европа уже провозгласила себя пространством гуманизма, либерализма, заботы о человеке. Остальной мир был с ней по большей части согласен. Затем эпоха мировых войн, Великой депрессии, революций выявила такие темные бездны европейского общества, каких не знали и в самое мрачное средневековье.