Европейское кривосудие: ЕСПЧ приравнял борьбу с «лесными братьями» к геноциду

Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) встал на сторону Литвы, которая приравнивает к геноциду борьбу советской власти с «лесными братьями». Об этом говорится в решении, опубликованном на сайте организации. После ознакомления с вердиктом возникает резонный вопрос: почему по аналогичному делу в 2015 году суд вынес противоположное решение?

Пятью голосами против двух ЕСПЧ отклонил жалобу экс-сотрудника КГБ Станиславаса Дрелингаса, которого в Литве признали виновником геноцида за участие в задержании командира литовских партизан Адольфаса Раманаускаса-Ванагаса и его жены.

Станиславас Дрелингас участвовал в тайной операции по задержанию Раманаускаса и его супруги Бируте Мажейкайте. Судьба обоих сложилась незавидно: Ванагаса приговорили к смертной казни, а Мажейкайте восемь лет провела в лагерях. За это в 2014 году Дрелингасу было предъявлено обвинение в геноциде.

Когда Каунасский областной суд признал его виновным, а Верховный суд назначил наказание, адвокаты осужденного попытались оспорить это решение в ЕСПЧ.

Один из аргументов защиты Дрелингаса заключался в том, что литовский суд нарушил статью 7 Европейской конвенции по правам человека. Она гласит о недопущении наказания «за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое, согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву, не являлось уголовным преступлением».

Еще одно замечание — Дрелингас не убивал Ванагаса и не отправлял в Сибирь его супругу.

Суд, впрочем, постановил, что во время задержания «лесных братьев» осужденному нужно было крепко задуматься о своих действиях.

«Заявитель должен был знать в 1950-х годах, что он может быть привлечен к ответственности за геноцид, и его осуждение можно было предвидеть. Поэтому никаких нарушений Конвенции не было», — говорится в документе.

Пусть так, но в запасе у защиты был аргумент посерьезнее: не так давно Вильнюс уже проиграл похожее дело.

Как постановил ЕСПЧ, в Литве безосновательно приравняли к геноциду преследование «лесных братьев» со стороны бывшего работника советских спецслужб Витаутаса Василяускаса.

Тогда пресса писала, что ЕСПЧ ни много ни мало — нанес сокрушительный удар по литовской исторической политике. Сейчас читаем диаметрально противоположные заголовки: Страсбург признал геноцид литовского народа. Почему же в двух аналогичных случаях суд принимает разные решения?

Дьявол, как известно, кроется в мелочах. В данном случае главная мелочь — четкое определение термина «геноцид».

В Конвенции ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него под этим словом понимают «действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую». Литовские власти в 1998 году к перечисленным группам добавили еще две — социальные и политические.

Со временем эту норму, противоречащую международному законодательству, из Уголовного кодекса убрали, но в случае с Василяускасом Литва еще пыталась играть с определениями, презентуя партизан в качестве «политической группы».

В этом и заключалась главная ошибка.

ЕСПЧ посчитал, что Вильнюс «не предоставил достаточно исторических или фактических свидетельств того, что литовские партизаны представляли литовскую нацию». А политические группы под защиту Конвенции не подпадают.

На этом, в частности, пыталась сыграть и защита Дрелингаса. Ссылаясь на прецедент Василяускаса, адвокаты утверждали, что партизанское движение — это деятельность политической группы. Следовательно, борьба с «лесными братьями» не может считаться геноцидом.

Но представители Литвы на этот раз четко вняли рекомендациям Страсбурга: чтобы оставить в силе приговор Дрелингасу, нужно просто убедить суд в том, что «литовские партизаны представляли литовскую нацию».

И с этой задачей ответчик справился. Если верить решению ЕСПЧ, Верховный суд республики урегулировал те внутренние правовые расхождения, которые привели к казусу Василяускаса. Верховный суд разъяснил, почему партизаны, оказавшие сопротивление советской власти, могут рассматриваться в качестве «важной составляющей нации».

Как именно Литва доказывала в Страсбурге «важность» своих «лесных братьев»? Об этом история умалчивает. В решении суда просто декларируется, что партизаны действительно «играли важную роль при защите национальной идентичности, культуры и национального самосознания литовской нации». Кроме того, Вильнюс ссылается на постановление Конституционного суда 2014 года, в котором и зафиксирована значимость партизанского движения для литовского народа. Видимо, в случае с Василяускасом этот «козырь» не использовался.

Выходит, литовская Фемида просто «причесала» свои обвинения в геноциде, потрудилась над тем, чтобы они соответствовали международным нормам. А в ЕСПЧ теперь разводят руками: как же не признавать геноцидом преследование Ванагаса, если он был таким замечательным представителем нации?

Правда, невольно возникает еще один вопрос: если советский режим устроил геноцид литовцев, то почему численность населения Литвы росла из года в год?

Здесь можно снова сослаться на определение «геноцида» как практики полного или частичного уничтожения какой-либо национальной группы. Выходит, в случае с литовцами коммунисты «уничтожали» народ частично — вырезали его самых «драгоценных» представителей.

Но чем, в таком случае, занимался сам Адольфас Раманаускас-Ванагас? Уж не уничтожением ли своего собственного народа? «Выясняется, что среди жертв было большое количество именно мирных жителей, отнюдь не вооруженных и не связанных с Красной Армией или органами госбезопасности», — рассказывает о его «подвигах» руководитель исследовательских программ фонда «Историческая память» Владимир Симиндей.

Впрочем, разве сторонники советской власти, с которыми расправлялись «лесные братья», перестают от этого быть литовцами? Или эта составляющая нации не такая важная? Есть судьи, которые могут сопоставить ценность жизней жертв советской власти и националистического подполья?

ЕСПЧ такими вопросами не задается и задаваться не будет. Для суда по факту важна только формальная сторона дела — отсутствие расхождений между литовским и международным законодательством.

«Описание фактов и правовых норм верное, а юридические доводы и выводы кривые, на мой взгляд», — так охарактеризовал вердикт советник по юридическим вопросам фракции «Зеленые/Европейский свободный альянс» в Европарламенте Алексей Димитров.