«Латвийская реформа образования — это месть русским за советскую власть»

В Латвии начиная с октября 2017 года русскоязычные жители республики практически ежемесячно выходят на митинги против перевода школ национальных меньшинств на латышский язык обучения. О том, удастся ли жителям Латвии отстоять свои права, в чём причина националистической политики латвийских властей и с какими проблемами уже сейчас сталкиваются русскоязычные дети и их родители, аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказала председатель правления Русского общества в Латвии Татьяна ФАВОРСКАЯ:

— Татьяна Александровна, известно, что руководимое Вами Русское общество в Латвии усиленно занимается вопросами образования. В связи с этим скажите, пожалуйста, что, на Ваш взгляд, ожидает русскоязычных школьников, когда они начнут полностью учиться на латышском языке?

— Я ожидаю резкого снижения уровня знаний. Многие ученые: физиологи, психиатры, в том числе и детские психиатры, — считают, что понятийный аппарат должен формироваться на родном языке. В связи с этим столь грубое вмешательство (а у нас уже и в начальной школе половина предметов должна будет преподаваться на латышском языке) нанесет очень большой ущерб развитию личности ребенка.

При нашем обществе по субботам работает учебный центр, где детям предлагается обучение на родном языке по программам российских школ. И если начинали мы только со старшей школы, в основном готовя ребят к экзаменам для поступления в российские вузы, то теперь наш спектр классов расширился. Сейчас у нас обучаются ученики с 4‑го по 12‑й класс, и осенью мы можем даже открыть группы 3‑го и 2‑го класса. Родители постоянно нам звонят и просят это сделать.

Кроме этого, если раньше нам часто звонили люди, которые интересовались обучением в российских вузах, то сейчас начались звонки с просьбами узнать, как можно отправить детей в российские средние школы или колледжи.

То есть родители понимают, что нынешняя реформа ничего хорошего их детям не даст, и уже сейчас думают, как сделать так, чтобы их дети смогли получить качественное среднее образование в России на своем родном языке.

Честно скажу, что и нынешняя билингвальная система нанесла сокрушительный удар по образованию детей. Очень сильно исказилась картина учебной жизни ребенка и его семьи. В идеале ребенок должен получать полноценные знания в школе, а после школы посещать кружки, студии, отдыхать и самостоятельно делать уроки. Но в реальности в большинстве случаев всё происходит по-другому. Уроки ребенок делает с взрослыми членами семьи, которые помогают ему разобраться прежде всего в тонкостях латышского языка, а потом уже в содержании предмета.

Также многие дети занимаются с репетиторами. Эта индустрия уже сейчас всё больше набирает обороты, а с вступлением в силу нового закона она разовьется еще сильнее. Уже сейчас в цене преподаватели физики, химии и математики, и спрос на их услуги будет лишь возрастать.

Следовательно, родителям надо быть готовыми платить хорошие деньги, и в тех семьях, где не смогут это сделать, перспективы детей на будущее резко ухудшатся. Успешно окончат школу ребята, которым хорошо даются языки, или те, чьи родители найдут средства на дополнительное образование.

— На Ваш взгляд, с чем связано желание правящих партий перевести обучение на латышский язык?

— Думаю, здесь есть несколько моментов. Во-первых, реформа школы действительно нужна. Реформа содержания образования необходима в связи с тем, что на нынешних ребят обрушиваются новые технологии. Дети должны быть готовы к изменяющимся условиям, а у нас еще во многих школах преподают по старым методикам. На эти реформы Евросоюз как раз и выделил Министерству образования 12 миллионов евро, которые наши чиновники сейчас стремительно осваивают.

Правда, начав реформы содержания образования, министр Карлис Шадурскис «пропихнул» также и перевод русских школ на государственный язык. Зачем он это сделал? С одной стороны, необходимые реформы не всех устраивают и своим поступком он перенес внимание: сейчас большинство говорит не о проблемах качества образования, а о том, что русские не хотят знать латышский язык, что в корне не так.

Кроме этого, я думаю, здесь есть и личностный момент. В 2004 году у Шадурскиса не получилось полностью перевести школы на латышский язык.

Наступление было отбито, а когда правительство ушло в отставку, в новом Кабмине ему места уже не нашлось. Поэтому вполне возможно, что он просто хочет довести до конца то, что ему не удалось сделать 15 лет назад.

Да и вообще националистические партии всегда ставили перед собой цель сделать всё образование в Латвии исключительно латышскоязычным. Сейчас выборы, плюс столетие Латвии, так что эта тема начала набирать обороты.

Хотя, честно говоря, мне кажется, что это просто месть с их стороны за 50 лет советской власти. Правящие партии просто отыгрываются на наших русских детях, желая любым способом выдавить их из страны.

— Как Вы считаете, можно ли остановить эту реформу, что необходимо сделать для этого?

— Я считаю, что нужно бороться за полноценные школы на русском языке. И то, что сейчас не готовят учителей на русском языке, не проблема. В латвийских университетах на латышском языке учатся русские студенты, которые спокойно смогли бы вести уроки на русском языке для русских детей. Так что резервы здесь есть.

Я считаю, что у родителей должно быть право выбора. Если кто-то полагает, что детям будет лучше в латышской школе, — хорошо. Если кто-то говорит, что его устраивает билингвальная модель, то тоже нормально, но если часть родителей хочет, чтобы их дети обучались на русском языке, то у них должно быть такое право.

Наше общество уже предлагало подобную идею о национальных русских школах еще в 1996 году. Вместе с бывшим директором школы Антониной Игнатане, используя разные методические наработки, мы разработали концепцию национальной русской школы. Тогда ее можно было протащить, латвийское законодательство это позволяло, и если бы было хотя бы несколько таких школ, то можно было бы бороться за их сохранение.

Однако, к сожалению, мы столкнулись с очень сильным противодействием, причем там, где мы его совершенно не ожидали. Нас не поддержали учителя русских школ: они побоялись, что на основании этого могли бы закрыть остальные школы, а в те национальные русские школы все сокращенные учителя устроиться бы не могли.

Так что мы перестали заниматься этой темой. Но сейчас уже следующее поколение учителей сталкивается с той же проблемой: где они будут работать после того, как всё преподавание перейдет на латышский язык?

На данный момент законодательно оформить национальные русские школы стало намного сложнее, нужно менять закон. Но я думаю, что при должном давлении это можно сделать. Ведь ситуация, сложившаяся в 2004 году, не устроила обе стороны, но если правящие партии всегда в уме держали мысль закрыть русские школы, то русская общественность смирилась со сложившимся положением. Люди стали приспосабливаться и пытались решать проблемы индивидуально — за счет репетиторов или уезжая из страны.

Печально, но эта приспосабливаемость видна и сейчас. На шествия за русские школы выходит не так много людей, как это было 15 лет назад. Я думаю, что если на улицы выйдут десятки и сотни тысяч человек, то ситуация вполне может измениться. Ведь только с помощью массивного давления на власти можно улучшить положение. Другого пути я не вижу.