Рига решила возобновить работу российско-латвийской комиссии историков

Латвия намерена восстановить сотрудничество с российскими учеными в рамках двусторонней комиссии историков, работа которой была заморожена по инициативе латвийской стороны в сентябре прошлого года. В связи с этим российские исследователи готовятся передать Латвии 11 ноября около 2,5 тысяч листов архивных материалов в присутствии посла Латвии в России А.Курме. О грядущей встрече и деятельности комиссии порталу RuBaltic.Ru рассказал директор Института всеобщей истории РАН и российский сопредседатель двусторонней комиссии историков Александр ЧУБАРЬЯН:

— Александр Оганович, вскоре в рамках Российской-латвийской комиссии историков состоится передача латвийской стороне корпуса документов из российских архивов. Расскажите, пожалуйста, что это за документы?

— Документы по советско-латвийским отношениям в межвоенные годы. Они должны были войти в совместный сборник документов. Когда приостановилась работа комиссии, мы рекомендовали нашему архиву, который обязан предоставлять исследователям документы, их не выдавать.

А сейчас, если работа комиссии восстановится, их можно будет передать.

Над этими документами работали латвийские исследователи. Точно так же, как наши работали в их архивах и получали документы оттуда. Никакого ущемления российской стороны здесь нет. Это обычный порядок. Латыши давно работают в наших архивах. Недавно там и литовцы были. Они получают документы, которые не засекречены. Им изготавливают ксерокопии и выдают на руки. Такова общая практика, применимая не только к случаю России и Латвии. Причем, о полной передаче мы не говорим.

Единственное, мы посчитали, что было бы нецелесообразно выдавать им документы в силу их, я бы сказал, враждебной позиции. Теперь ситуация меняется. Но никаких новых документов мы им не выдаем. Отдаем только то, что они сами выявили, работая у нас около года назад.

— Почему Латвия интересуется этими документами? Насколько они важны?

— Шла работа над сборником документов. Был достигнут компромисс, потому что мы отказались работать по 1939–1940 годам, как изначально хотели латвийские историки. Мы согласились, что будем рассматривать документы 20-х и начала 30-х годов. В основном там экономические отношения и культурные связи между Советским Союзом и Латвией. О них и идет речь. Подчеркну, они войдут в сборник. У нас происходит обмен документами, потом совместная рабочая группа должна будет их изучить и решить, какие из документов включать в сборник, какие — нет.

— Где и когда планируется выход сборника?

— Сборник готовится по совместному решению комиссии. Где и как публиковать, пока не решали. Речь идет только о подготовке текстов, публикация будет через два года. Никогда в жизни мы не допустим, чтобы сборник выходил в Латвии без нашего участия. Есть рабочая группа, включающая двух человек от Латвии и двух от России. Когда документы будут готовы, группа начнет их рассматривать.

— На какой стадии находится работа комиссии историков? Она вообще ведется?

— Работа комиссии была приостановлена по инициативе латвийской стороны, но месяц назад латвийский сопредседатель комиссии профессор Антоний Зунда дал интервью, где выступил за то, чтобы возобновить сотрудничество с Россией. И по приглашению латвийского посла в Москве он приехал к нам. Я с ним встречался.

Мы договорились, что пока идет работа над сборником, в следующем году в Риге состоится очередное заседание комиссии.

Наверное, где-то в середине 2016 года. У нас есть сведения, что Зунда испытывает некоторое давление со стороны тех, кто не хотел бы видеть работу комиссии, но в результате он, вероятно, получил совет от латвийского руководства продолжить это дело. Следующее заседание по очереди будет в Риге, латвийская сторона сообщила, что как раз сейчас обдумывает, когда это лучше сделать.

— Что Вы можете сказать о вкладе латвийской стороны? Удается находить общий язык с ней?

— В ходе последнего заседания в Москве приняли довольно конструктивное коммюнике, никаких острых вопросов у нас не было. На предыдущих заседаниях, естественно, у нас были расхождения в оценке событий 1939–1940 годов. Я считаю, это нормально. Мы изложили свою позицию, они изложили свою. Любые идеи, что латвийские историки могут попытаться посредством комиссии изменить наши позиции, моими коллегами были отвергнуты.

— На Ваш взгляд, что должно стать итогом работы комиссии историков?

— Повторюсь, итог — площадка для диалога. Результатами могут быть либо совместные сборники документов, либо какие-то совместные работы. С латышами мы решили, что не будем выходить ни на какие декларации ввиду разных позиций по 1939–1940 годам. Договорились, что итогом станет сборник «Советского-латвийские отношения в 1920–1930-х годах», с акцентом на культуру и экономику.

— Ранее ведь деятельность комиссии была свернута по инициативе Латвии из-за геополитической ситуации?

— Профессор Зунда даже отрицал, когда мы разговаривали, что имели место какие-то политические моменты. Формально Латвия не отменяла действие комиссии. Год назад Зунда прислал мне письмо, в котором предложил отложить заседание комиссии. Собственно, вот и все. Официально нам письменно изложили так. При этом некоторые латвийские члены комиссии давали интервью о том, что вообще незачем иметь какую-либо комиссию с Россией. В Латвии люди придерживаются различных взглядов касательно комиссии, в том числе в прессе.

— Как вы оцениваете деятельность комиссии в целом? От нее есть какая-то польза?

— У нас много подобных комиссий. С моей точки зрения, все комиссии полезны, потому что они являются площадками для диалога. Таковой была и наша комиссия. Последнее заседание проводили в Москве, оно прошло достаточно конструктивно. В Москве коллеги из Латвии даже не упоминали про «оккупацию» или что-то такое. Работали в спокойной обстановке. Концентрировались именно на советско-латвийских отношениях в межвоенный период до 1938 года. Ну а потом Латвия предложила отложить очередное заседание. Не работу, а именно заседание.

— Ввиду враждебных высказываний некоторых членов комиссии от Латвии, уместно ли будет сейчас передавать им документы?

— Отдельные такие люди действительно в комиссии есть. Нам приходится с этим считаться.

Но мы ориентируемся на позицию сопредседателя.

Поэтому никакой официальной позиции против России в комиссии нет, есть только мнения, высказанные в СМИ. Мы официально имеем дело с руководителем латвийской части комиссии. А что там еще происходит — это Бог с ними.

Досье RuBaltic.Ru

Пока в Институте всеобщей истории Российской академии наук, демонстрируя «души прекрасные порывы», готовятся к передаче объемного массива архивных данных латвийским ученым, прибалтийские политики не оставляют своих попыток устроить для России «Нюрнберг-2». Напомним, недавно министр юстиции Эстонии Урмас Рейнсалу заявил, что «преступления нацизма получили оценку в международном трибунале в Нюрнберге», в то время как «преступления коммунизма не входят в компетенцию ни одного из международных учреждений». Поэтому политик предлагает заключить международное соглашение об организации международного учреждения для расследований преступлений коммунизма.

Эстонский министр У.Рейнсалу ничего нового не изобретает, а лишь следует примеру своих латвийских коллег С.Калниете, И.Вайдере, А.Пабрикса, Р.Зиле и других, которые ранее протоптали дорожку в Европарламент на антироссийских заявлениях и всякого рода инициативах по пересмотру итогов Второй мировой войны. Все это идеально стыкуется и с литовской политикой по героизации своих милитарных формирований, участвовавших в войне на стороне нацистов, по обелению антисемитской деятельности Фронта литовских активистов (в Литве было уничтожено около 90% всех местных жителей-евреев).

В ноябре Латвия, Литва и Эстония провели конференцию «Почему необходимо подсчитать причинённый советской оккупацией ущерб?», по итогам которой министры юстиции стран Балтии объявили о необходимости подсчёта и возмещения «причиненного советской оккупацией ущерба». Как было заявлено, ни одна из стран Балтии не отказалась и не собирается в одностороннем порядке отказываться от своих требований. Кроме того, «нужен анализ коллективных требований индивидуальных лиц в отношении как преемника страны-оккупанта, так и предприятий, использовавших рабский труд». Более того, министр юстиции Латвии Д.Расначс заявил: «Опустошение, которое странам Балтии нанес оккупационный тоталитарный режим СССР, никогда невозможно будет полностью компенсировать. Однако компенсация законна и обязательна как для того, чтобы компенсировать совершенное беззаконие, так и чтобы в дальнейшем гарантировать стабильность и безопасность в стране». И в качестве первого шага прибалтийские министры договорились о согласовании методик оценки «ущерба».

Что же касается коллеги академика Чубарьяна, сопредседателя комиссии историков с латвийской стороны А.Зунды, то и он тоже не остался в стороне от этой дискуссии. В 2014 г. Зунда заявил, в частности, что ценным вкладом ОБСЕ в содействие латвийско-российскому диалогу и достижение примирения в вопросах истории была бы реальная и объективная международная оценка обоих тоталитарных режимов и совершенных ими преступлений. Например, было бы целесообразно, по его мнению, провести второй Нюрнбергский процесс для того, чтобы оценить последствия коммунистического режима. Зунда, собственно, никогда и не скрывал, что задача комиссии — доказать «вину» России за «оккупацию» Латвии.

И здесь возникает естественный вопрос: так для чего же в действительности понадобились Латвии документы из российских архивов? Возможно, для выработки той самой методики оценки «ущерба» (ранее озвучивалась сумма в 300 млрд евро, которые «должна» Россия), обсуждавшейся на днях министрами юстиции трех прибалтийских стран? И не является ли в таком случае получение документов, нужных для поиска аргументов с целью предъявления России материальных претензий и выдвижения против нее обвинений в духе «Нюрнберг-2», истинной целью латвийских членов исторической комиссии?