Титов: консерваторы не смогли отстранить меня от политической жизни Литвы, как Паксаса

Избрание в городской совет Клайпеды экс-депутата Вячеслава Титова стало одним из главных итогов местных выборов в Литве. После критики лидера «лесных братьев» карьера политика казалось загубленной, но, несмотря на информационную травлю и уголовное дело против Титова, за общественный комитет «Титов и справедливость» проголосовали 7% избирателей Клайпеды. Означает ли это голосование бунт клайпедчан против исторической политики Литвы и изменилось ли после скандала его отношение к «лесным братьям», новоизбранный депутат горсовета рассказал RuBaltic.Ru.

— Г-н Титов, из всех кандидатов на этих выборах Вы сталкивались с самым большим административным давлением — импичмент и уголовное дело по факту оскорбления одного из главарей «лесных братьев». Вы ощущали давление литовской власти во время избирательной кампании?

— Давление, действительно, было колоссальное. Если учитывать, что избирательная кампания началась за полгода, то да, это все-таки преддверие выборов.

Началась процедура импичмента за инакомыслие, за то, что я высказал свою позицию, позицию своих избирателей по вопросу [одного из лидеров «лесных братьев» Адольфаса] Раманаускаса-Ванагаса. Прокуратура начала расследование, провела обыски, начала уголовное преследование. Конечно же, все это оказывало давление, в первую очередь хотели стереть инакомыслящего политика, потому что я являлся депутатом городского совета.

В ходе разбирательств по вопросу импичмента Высший административный суд принял решение, что я якобы нарушил присягу. Я так не считаю.

Я считаю, что с честью и достоинством представлял интересы своих избирателей.

И за два дня до так называемой «публичной порки», которую хотели устроить нынешний мэр Клайпеды и его коллеги, я подал прошение об отставке в Избирательную комиссию, и в тот же день мою отставку подтвердили.

«Ландсбергисты», конечно, очень нервничали, ругались, что избирательная комиссия дала мне уйти от импичмента. То есть я ушел по собственной воле, и это дало мне право участвовать в следующих выборах в городской совет.

Консерваторы после этого инициировали новую поправку в закон о выборах в органы самоуправления, чтобы те лица, которые были отстранены путем импичмента, не имели права баллотироваться как минимум 8 лет. И еще: когда уже началась процедура импичмента, человек не может подать в отставку.

Консерваторы злились, что по факту меня не удалось отстранить от политической жизни города и страны, как [экс-президента Литвы Роландаса] Паксаса.

Все это получилось благодаря поддержке сторонников, избирателей, членов Избирательной комиссии. Мы вместе преодолели все эти препятствия, потому что после того, как задержали [оппозиционера Альгирдаса] Палецкиса, многие испугались политических преследований, почувствовали давление. Боялись, что могут так сделать с любым человеком, который по-другому говорит и мыслит, не как принято у нынешней номенклатуры.

За 2 недели нам удалось быстро собрать 150% от нужного количества подписей — в полтора раза больше необходимого минимума. Это говорило о том, что у нас огромные шансы победить на выборах в городской совет.

Я считаю, что 3 марта в Клайпеде и в целом в Литве произошло историческое событие: справедливость восторжествовала. Жители города показали, что они могут думать по-другому, не так, как в Литве предписано официально.

Конечно, для многих среди консерваторов, либералов такая победа оказалась шоком: они не ожидали, что меня поддержат жители Клайпеды. А мы все вместе еще раз напомнили, что с нами нужно считаться. Многие литовские политологи уже говорят, что победа комитета Titov ir teisingumas (с лит. «Титов и справедливость» — прим. RuBaltic.Ru) говорит о том, что с нами нужно считаться, нужно уважать нашу точку зрения. Я считаю, это огромная политическая победа.

Многие политические партии, которые участвовали в выборах в городской совет и имели куда больше ресурсов, чем мы, не прошли.

Это порядка 9 партий и комитетов, среди которых Социал-демократическая партия Литвы.

В горсовет не прошел и «Русский альянс», который раньше был в нем представлен.

— Согласны ли Вы, что клайпедчане, граждане Литвы Вашим переизбранием выразили солидарность Вашей позиции по «лесным братьям»? Показали литовским властям, что они считают Раманаускаса-Ванагаса не героем, а массовым убийцей, имени которого не место в Клайпедском университете?

— Я думаю, жители Литвы продемонстрировали, что они согласны с моей точкой зрения конкретно по Адольфасу Раманаускасу-Ванагасу. Мы не можем «кучей» всех «лесных братьев» подводить под одну черту, потому что там были разные люди.

Были и те, у кого руки по локоть в крови, и те, кто в самом деле боролся за независимость Литвы.

В данном случае мы, граждане Литвы, имеем право на дискуссию, и этого права нам не предоставляют.

Без дискуссии решили по мне «пройтись». Жители Клайпеды это видели, им это не понравилось, и они решили, что такого не должно быть в нашем городе.

—

— Прокурор уже выставил обвинительный акт, где мне предъявлено обвинение по трем статьям Уголовного кодекса: оскорбление памяти усопшего, разжигание розни и оправдание советской агрессии. По последним двум статьям предусматривается до 2-х лет лишения свободы. Вчера я получил повестку в суд, который состоится 26 марта в 9 часов.

— Мы видим, что жители города явным образом выразили Вам поддержку в конфликте с Литовским государством.

— Действительно, сейчас это политически выглядит так, что прокуратура преследует меня за высказывания, которые я делал, когда выполнял свои прямые обязанности депутата городского совета.

Я ознакомился с проектом установки мемориальной доски Раманаускасу-Ванагасу в Клайпедском университете и высказал свою позицию и позицию своих избирателей.

Получается, что сейчас прокуратура пытается засудить не только меня, но и 7,14% жителей Клайпеды, которые за меня проголосовали.

Прокуратура пошла против собственного народа.

— Как Вы считаете, эта массовая поддержка испугает литовские власти?

— Я не думаю, что там кто-то испугается, но надеюсь, что там кто-то одумается и они отзовут свои обвинения. Если правосудие восторжествует, это повысит доверие ко всей нашей правовой системе. Если они попытаются устроить очередное судилище, это не пойдет на пользу ни нашей судебной системе, ни Клайпеде, ни Литве.

— Во время избирательной кампании тема Раманаускаса и Вашего конфликта с литовскими властями наверняка обсуждалась в общении с избирателями. Что Вам говорили клайпедчане?

— Они активно поддерживали меня, и не только во время кампании. Когда это только началось, мне поступали звонки и письма из разных районов Литвы с поддержкой и требованиями прекратить преследование против меня.

К сожалению, прокуратура и другие органы не хотят этого замечать. Хотя достаточно было просто проехаться по деревням тех районов и опросить жителей, которые подтвердили бы, что это было ужасное время, и было много жертв среди мирных людей, павших от рук так называемых «лесных братьев».

— Ваша позиция относительно Раманаускаса и доски с его именем в Клайпедском университете, «лесных братьев» как-то поменялась за те полгода, которые прошли после скандала?

— Моя позиция абсолютно не изменилась. Я против, я считаю, что это огромная ошибка — увековечить имя такого деятеля в нашем городе.

Я оспорил решение городского совета увековечить его имя в Клайпеде и обжаловал решение через представителя правительства в нашем округе, обжаловал его бездействие. Сейчас это дело перешло в Высший административный суд Литвы, и я жду решения.

Решение суда 1957 года никто не пересматривал, хоть его [Ванагаса] и реабилитировали в 1991 году без пересмотра уголовного дела.

По сути, это решение — исторический документ, который никто еще не опроверг. Там говорится, что только по отчетам одних подчиненных Ванагаса было убито 500 мирных жителей. А в тех районах, где он командовал, было убито около 8 тысяч мирных жителей.

Эти данные на сегодняшний день никто не опроверг, хоть и произошла его политическая реабилитация в 1991 году. На мой взгляд, она тоже произошла с нарушением, потому что под тот закон не попадали лица, которые участвовали в Холокосте, массовых убийствах и пытках безоружных лиц. А в деле 1957 года вдоль и поперек говорится об убийствах мирных жителей.