От псевдолевых к ультраправым: в Эстонии прошли парламентские выборы

В Эстонии прошли выборы в парламент страны в Рийгикогу. Лучшие результаты на них показали правые оппозиционные партии, худшие — партии правящей коалиции, которые существенно сократили свои показатели. Левый поворот в Эстонии закончился, не начавшись: нынешняя коалиция считалась западными политологами левоцентристской, однако таковой не была; теперь происходит закономерное возвращение позиций правых и ультраправых.

По данным предварительного подсчета голосов, в новый Рийгикогу проходят 5 политических сил. Это Партия реформ, Центристская партия, Консервативная народная партия (EKRE), Isamaa («Отечество») и Социал-демократическая партия.

Безоговорочным победителем прошедших выборов стала оппозиционная Партия реформ. По предварительным данным, она получает 30% голосов и будет иметь в эстонском парламенте 35 мест.

Вечные антагонисты «реформистов», ныне правящие «центристы», отстают от них почти вдвое. Центристская партия предварительно получает 21% голосов и 24 места в Рийгикогу.

Из партий «второго эшелона» по-настоящему триумфальным можно назвать выступление ультраправой EKRE. Партия эпатажного Марта Хельме вплотную приблизилась к результатам «центристов» и получает 18% голосов и 20 мест в Рийгикогу.

Партнеры Центристской партии по коалиции на фоне успехов EKRE выглядят бледно. Isamaa набрала 11% голосов и будет контролировать в парламенте 12 мандатов. Социал-демократы получили 10% голосов и 10 мандатов.

Все партии правящей коалиции по итогам выборов недосчитались голосов, главные оппозиционные заметно увеличили свои показатели.

«Центристы» на этих выборах потеряли 3,5% голосов и 3 мандата, «Отечество» — 2% голосов и 2 мандата, социал-демократы — 5% голосов и 5 мандатов. В свою очередь, «реформисты» набрали на 2,5% голосов и 5 мест больше, чем четыре года назад.

И по-настоящему впечатляет успех Консервативной народной партии, которая прибавила почти 10% и 13 мандатов по сравнению с выборами 2015 года. Этот успех откровенно пугает, если вспомнить радикальную ультраправую программу EKRE.

В терминологии политической науки такие результаты следовало бы интерпретировать так: в политических предпочтениях эстонского общества произошел правый поворот. Избиратели оказались недовольны левоцентристской политикой действующего правительства, что привело к росту поддержки правых и крайне правых партий.

Однако стандартный политический анализ разбивается об эстонскую политическую специфику.

Правительство Юри Ратаса не было левоцентристским, и выборы оно проиграло не потому, что проводило левую политику, а потому, что не проводило ее.

Когда называешь Центристскую партию правящей, а Партию реформ — оппозиционной, невольно испытываешь диссонанс, потому что исторически было наоборот. Партия реформ — вечная партия власти, «центристы» — вечная оппозиция.

С «реформистами» всегда связывались реальные и выдуманные успехи Эстонского государства, тогда как Центристская партия с ее бессменным лидером Эдгаром Сависааром выполняла в эстонской политике функцию главного «мальчика для битья». «Центристы» — агенты Кремля, «центристы» — главные фигуранты ежегодных отчетов КаПо, «центристы» участвуют в выборах на русские деньги, за «центристов» голосуют только русские, пенсионеры и русские пенсионеры.

Это шельмование, а по-ученому стигматизация не мешала Центристской партии быть такой же системообразующей частью эстонской политики, как Партия реформ. При всей схожести с латвийской партией «Согласие» ставить знак равенства между партиями Эдгара Сависаара и Нила Ушакова было большой натяжкой. «Центристы», в отличие от «Согласия», никогда не были «русской партией». Большинство там всегда состояло из эстонцев, что позволяло Центристской партии изредка попадать в правительство.

Другое дело, что популярность «центристов» у русскоязычного населения, призывы выстраивать прагматичные добрососедские отношения с Россией и не отворачиваться от эстонских русских делали эту партию нежелательным партнером по коалиции. Центристская партия все больше играла в эстонской политике роль конституирующего Другого, которого ни в коем случае нельзя подпускать к власти, и была системообразующей именно в этом полезном качестве.

Для того, чтобы выбиться из ниши вечных оппозиционеров и попасть во власть, «центристы» подписались под всеми коллективными установками правящего класса Эстонии, которые противоречили их идеологии, их программе и их предвыборным обещаниям.

Для начала они избавились от основателя, бессменного лидера и «лица» партии — экс-мэра Таллина Эдгара Сависаара по прозвищу «Носорог». Родоначальник не только Центристской партии, но и постсоветской Эстонии как таковой, как ни парадоксально, был главным раздражителем для эстонских националистов, поскольку направлял свои бойцовские качества на то, чтобы прорваться через русофобию соотечественников и убедить их в необходимости хороших отношений с Россией и русскими.

Поэтому от «Носорога» Сависаара предпочли избавиться, а на его место поставили гуттаперчевого, на все согласного Юри Ратаса. Последний подловил удачный момент, когда Эстонию накрыл правительственный кризис, и в 2016 году совершил невозможное: выдворил Партию реформ с политического Олимпа и сформировал коалицию во главе с Центристской партией.

Компанию «центристам» составили социал-демократы — вполне правая партия, несмотря на ее название, и «Союз Отечества и Res Publica» — до появления EKRE главные эстонские национал-радикалы. Для того, чтобы союз с ними стал возможен, Центристская партия отказалась от всех пунктов своей программы, которые обеспечивали им русские голоса.

Эстония — не двухобщинное общество, русские — не автохтонное национальное меньшинство, а понаехавшие мигранты, которым не положено никаких языковых и образовательных прав. Россия — угроза и агрессор, НАТО должно увеличивать присутствие у ее границ, советский период в Эстонии был оккупацией. Дошло до того, что после 9 мая премьер-министр Юри Ратас публично осуждал однопартийцев, которые возлагают цветы к «Бронзовому солдату» и празднуют День Победы.

Такая тактика позволила Центристской партии сколотить коалицию с правыми националистами три года назад, и она же привела их к поражению на выборах в минувшее воскресенье.

Многие избиратели «центристов» на выборы 3 марта просто не пришли. Самая низкая явка в этот раз была в электоральных «вотчинах» Центристской партии: Принаровье (Ида-Вирумаа) и Таллине. В этих двух округах живут русскоязычные избиратели, и в Таллине явка уменьшилась на 5%, а Ида-Вирумаа — на целых 9%. В прочих округах, где победили Партия реформ и EKRE, явка, напротив, выросла.

Социал-демократы и «Исамаалийт» во многом сдали позиции из-за того, что «замарали» себя сотрудничеством с «центристами». Эстонский избиратель им это припомнил и не простил.

Партия реформ и Март Хельме были честны в своем национализме и за счет этого выиграли. Сказать, что на выборах в Эстонии победили правые, будет правильно. Неправильно будет сказать, что на выборах в Эстонии проиграли левые.

Проиграли псевдолевые, и проиграли именно за счет того, что левыми они не были и обещанной избирателям политики не проводили.

«Центристы» при попадании во власть оказались теми же «реформистами», только в профиль. И какой смысл был избирателям Центристской партии за них голосовать?