«Нам впервые указали: ищете у Запада поддержки, тогда платите»

Ушедший год был для Латвии богат на политические события. Какие из них были наиболее актуальны для страны, а также в каком направлении Латвия будет двигаться в наступившем 2016 году, порталу RuBaltic.Ru рассказал профессор факультета социальных наук Латвийского университета, политолог Юрис РОЗЕНВАЛДС:

- Профессор Розенвалдс, как Вы считаете, какое событие было наиболее актуальным и важным в политическом процессе Латвии в 2015 году?

- Думаю, что в 2015 г. внутрилатвийские события были тесно связаны с глобальными европейскими процессами. Во-первых, Латвия была страной-председателем в Совете ЕС, что мне кажется очень важным. Конечно, трудно сказать, были ли здесь какие-то грандиозные достижения. Я думаю, что нет, однако сам факт того, что мы были во главе Евросоюза, всё же оказался довольно важным.

Во-вторых, серьёзно повлиял на политический процесс в Латвии массовый наплыв беженцев в Европу. Мы почувствовали очень ясно: несмотря на то, что Латвия находится на окраине ЕС и по европейским меркам она достаточно бедная, всё, что происходит в Евросоюзе, затрагивает непосредственно и нас. В данном случае затрагивает не только в том смысле, что в Латвию приедет часть беженцев, но и в том, что

если мы ожидаем от Евросоюза и евроатлантических партнёров поддержки, то за это нужно платить.

Такой явный посыл со стороны ЕС, на мой взгляд, был продемонстрирован впервые. Так что сейчас мы не можем сказать, что проблема беженцев нас не касается. Ведь нельзя забыть о действиях ЕС и НАТО в связи с украинскими событиями, которые очень обеспокоили балтийские страны. Раз мы хотим постоянного патрулирования наших внешних границ и присутствия здесь регулярных частей, значит, нужно проявлять солидарность и брать на себя определённые обязательства. Да, дискурс по поводу приезда беженцев продемонстрировал несколько истеричную реакцию, чем сразу воспользовались определённые политические силы для своих целей, но, несмотря на это, процесс пошёл, и мы ещё увидим его влияние.

Также можно говорить и о чисто внутриполитических событиях. Здесь я бы выделил избрание президента. На мой взгляд, из тех кандидатов, которые были, Раймонд Вейонис – это наиболее оптимальный выбор для латвийского общества, что подтверждает его рейтинг, который последние полгода идёт вверх. Думаю, Вейонис вполне соответствует нашей теперешней ситуации в связи с правительственным кризисом и отставкой Страуюмы.

Падение правительства – также одно из важных событий года, которое свидетельствует, что сейчас происходят существенные сдвиги на уровне той части политической элиты, которая непосредственно претендует на формирование нового правительственного курса. Сейчас у нас происходит изменение соотношения сил между «Единством», Союзом «зелёных» и крестьян и Национальным объединением. Что касается остальных партий, то там всё остаётся без изменений, а правительственный кризис как раз показывает проблемы в рамках правящей элиты, связанные с явным недостатком политической конкуренции. Ведь сама ситуация, что у нас есть только один реальный вариант правительства, указывает на наличие глубоких проблем, которые не сегодня начались и не сегодня будут решены.

- Как одно из событий Вы упоминали ситуацию с беженцами. С чем, на Ваш взгляд, связана истеричная реакция общества и негативное отношение многих латвийцев к приезду небольшого количества этих людей?

- Тут накладывается целый ряд вещей. Первое, и Латвия здесь находится в одном ряду с другими восточноевропейскими странами. Здесь присутствует очень большая разница между Восточной Европой и странами стабильной демократии, где настроения общества в этом вопросе существенно отличны. С одной стороны, в этом есть элемент здоровой реакции, потому что то, что произошло в последние десятилетия на Западе, свидетельствует о том, что Запад – не очень хороший пример решения данной проблемы. Избранный путь интеграции людей оказался в некотором смысле ошибочным. Одна из этих ошибок, на мой взгляд, заключается в том, что толерантность стала превращаться в разновидность религии, и люди готовы убирать рождественские ёлочки, потому что кому-то это не нравится в силу его религиозных убеждений. Мне кажется, что это всё же неправильный путь. С другой стороны, в отношении к беженцам присутствует и некая естественная настороженность, потому что люди не хотят терять ту идентичность, что у них есть, и как это совместить, сегодня является большой проблемой для Европы.

Кроме этого, если говорить о Латвии, в этой, как вы правильно сказали, «истерической» реакции проявилось то, что люди, мне кажется, интуитивно осознают, что вот, та модель интеграции, которая была предложена 25 лет назад, оказалась не очень успешной. Мне кажется, что сейчас мы сталкиваемся с проблемой, которая раньше поднималась в более теоретическом плане. Обращаясь к латышской аудитории, я неоднократно говорил:

если вы не можете на протяжении 25 лет более или менее упорядочить отношения с большой русскоязычной общиной, которая достаточно близка к вам и в религиозном, и в культурном плане, то что же вы будете делать, когда здесь появятся люди, очень сильно отличающиеся и в визуальном плане, и по культуре, и по мышлению и так далее?

Также на отношение к беженцам влияют и определённые политические установки. В этом смысле показательны слухи о якобы ограбленной у центра приёма беженцев в Муцениеки девушке, которые распространяли люди с определённой политической ориентацией. На мой взгляд, ситуация, когда значительная часть общества априори ожидает, что беженцы не принесут местным жителям ничего другого, кроме как преступность и агрессию, является очень опасной. Вот все эти факторы вместе и создали такое недоброжелательное отношение к беженцам, которых у нас ещё нет. Как будут, посмотрим, что будет дальше. Я, по крайней мере, стараюсь смотреть на это всё достаточно спокойно.

- С Ваших слов, важным событием уходящего года является отставка правительства. Почему она важна, ведь правительства в Латвии меняются практически ежегодно?

- На мой взгляд, нынешняя отставка правительства является необычной, и её можно выделить среди других по одному признаку – мы до сих пор привыкли, что правительство свергает или оппозиция, или какие-то споры в рамках правящей коалиции. В этот раз ничего подобного не было. Но всё время, пока Лаймдота Страуюма была премьер-министром, меня не оставляло ощущение, что это такое «временное правительство». Думаю, что это не просто ощущение, связанное с особенностями характера и стиля руководства госпожи Страуюмы. Она не харизматичный лидер, и в этом смысле ей явно не хватало того, что необходимо премьер-министру, да и её коммуникация с журналистами также оставляла желать лучшего.

Кроме этого, существенная проблема правительства заключалась также и в том, что у него не было ясных, долгосрочных идей, приоритетов и направления, куда идти. После окончания кризиса мы наслышались очень много, но ясной стратегии развития и отсюда вытекающей тактики так и не было. В этом смысле правительству Страуюмы катастрофически не хватало ясных идей, что, мне кажется, и проявлялось в постоянной смене вектора, когда Страуюма за один день успевала поменять своё мнение на 180 градусов. Всё это не могло не чувствовать общество, и я думаю, что в наибольшей степени от этого как раз страдало «Единство».

Ещё на проблему, связанную с вакуумом идей, наложились и внутренние проблемы «Единства», связанные с личной несовместимостью конкретных людей. И это правительство пало из-за того, что его фактически бросила собственная партия, чего раньше у нас никогда не было. Тогда как и Союз «зелёных» и крестьян, и Национальное объединение так комфортно, как в этом правительстве, не чувствовали себя никогда. Поэтому их заявления, что право выдвижения премьер-министра они отдают «Единству», думаю, были от чистого сердца. Ведь их влияние несомненно возросло, а ответственности за принятые решения у них фактически не было. Все промахи правительства были переложены на плечи «Единства». В то же время, насколько я могу судить, плана «Б», после ухода Страуюмы, у «Единства» всё же не было. Вариант только один – Солвиту Аболтиню в премьер-министры, что сейчас мне довольно трудно представить.

- Последний вопрос: можете ли Вы сказать, что ожидает Латвию в 2016 году? Как будут развиваться события в стране?

- Думаю, что никаких резких изменений ситуации не будет. Латвия будет продолжать идти тем же самым путём, который явно наметился в последние годы. Путь этот я бы назвал так:

идти в общем строю, особо не высовываясь ни в одну, ни в другую сторону.

Латвия, несомненно, заинтересована в укреплении евроатлантической солидарности, и, думаю, плоды этого мы за последние годы вкусили. С другой стороны, в силу её географического положения совершенно естественно, что Латвия также заинтересована и в нынешней сложной ситуации поддерживать положительные отношения с Россией. На мой взгляд, здесь необходима разумная линия поведения, и мне кажется, что Латвия это успешно делала. Думаю, это будет продолжаться, и каких-то радикальных изменений здесь я не вижу.

Что же касается правительства, то надеюсь, что оно будет сформировано где-то в январе, так как этот процесс будет происходить не так быстро, как это казалось с самого начала. Однако хочу надеяться, что в январе оно всё же будет сформировано, ведь это вопрос дееспособности самого правительства. Насчёт его состава я думаю, что, скорее всего, будет та же самая коалиция, и не считаю, что его политика радикально изменится. Впрочем, учитывая опыт правительства Страуюмы, предполагаю, что будет предпринята попытка некоторого рестарта – выделение для общества определённых приоритетов, одним из которых может быть вопрос учителей.