Экономические проблемы, спровоцированные санкциями со стороны США, заставили турецкое правительство пересмотреть свою внешнюю политику. Анкара усердно ищет новых посредников в диалоге с Евросоюзом и Штатами, и именно в этой роли видит себя Литва. Что может предложить небольшая республика ближневосточному гиганту и какие интересы при этом преследуют литовские политики?
Во время недавнего приема министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу президент Литвы Даля Грибаускайте заявила: «Европа не может отвернуться от Турции, сталкивающейся с финансовыми трудностями». Неясно, уполномочивал ли кто-то в Брюсселе главу Литовского государства на столь решительные официальные заявления, но очевидно, что Вильнюс пытается действовать в собственных интересах. Литовская дипломатия уже является «старшим братом» для подшефных Украины и Молдовы в рамках программы ЕС «Восточное партнерство», а также стремится стать проводником в Европу для Грузии и Азербайджана. По мнению Вильнюса, в этот ряд должна стать и Анкара.
Турция сегодня действительно испытывает финансовые трудности на фоне конфликта с США. Американские заградительные пошлины на основные экспортные группы от металлургической до пищевой продукции больно ударили по турецкой экономике, спровоцировав обвал национальной валюты — лиры. Макроэкономической дестабилизации способствовало и усиление оттока иностранного капитала на фоне ограниченных валютных резервов страны.
Подобными способами американская администрация пытается заставить Анкару поменять свой внешнеполитический вектор сближения с Россией и не допустить расширения влияния Москвы в регионе.
В первую очередь Вашингтон озабочен реализацией совместных российско-турецких газовых проектов, а также поставками российского вооружения на Ближний Восток.
Что касается непосредственно оружия, то США не раз предупреждали турецкие власти: в случае покупки зенитно-ракетных комплексов С-400 Штаты дадут незамедлительный ответ в виде санкций. Организованный американцами финансовый хаос в этой отдельно взятой стране способен перерасти в полномасштабный кризис европейского значения. Ведь в случае массового банкротства турецкой банковской системы именно европейские банки, являющиеся контрагентами турецких партнеров, понесут существенные убытки.
Это станет новой головной болью для ЕС, который окажется втянутым в крупнейшую за последние десятилетия торговую войну с США. При худшем раскладе Брюсселю придется спасать уже не турецкие, а собственные банки путем их докапитализации. Нужна ли такая перспектива европейцам? Нет. Риски в европейской штаб-квартире хорошо понимают.
Так в чем же в этой ситуации заключается интерес Турции к Литве?
Анкара в нынешних неблагоприятных экономических условиях не может позволить себе напряжение одновременно на два фронта — с Евросоюзом и США. Здесь Вильнюс мог бы выступить посредником в диалоге как с американской администрацией, так и непосредственно с Брюсселем.
Литва с ее мизерным объемом рынка неинтересна Турции как торговый партнер: товарооборот между странами не дотягивает даже до 200 млн евро. Другое дело — турецкий рынок для Вильнюса.
Литовские производители молочной продукции и сыра из-за действующих ответных российских санкций продолжают ежегодно нести убытки в сотни миллионов евро. Заветная мечта Литвы — пробиться на емкий рынок Турции. Тем более с логистической точки зрения сделать это будет несложно: от Вильнюса до Одессы курсирует контейнерный поезд «Викинг», а далее по Черному морю можно попасть прямиком в турецкие порты.
Еще одной потенциально перспективной темой может стать энергетическое сотрудничество. Две ветки «Турецкого потока» — одна для собственного потребления, другая для стран Южной и Юго-Восточной Европы —в ближайшие десять лет превратят Турцию в крупнейший газовый центр Средиземноморья.
Почему бы не рассматривать в перспективе возможность поставки в Литву «турецкого» газа? Опять же, можно будет рассказывать своим избирателям об энергетической независимости от «диктата политических цен» России.
Ведь прорабатывается же сегодня возможность строительства газопроводов из Турции в Австрию через Болгарию. И, конечно же, в литовском представлении сам «Турецкий поток», в отличие от «Северного потока — 2», не является геополитическим оружием Москвы, «призванным расколоть ЕС». Хотя происхождение газа в обоих случаях то же самое — российское.
Таким образом, Вильнюс стремится извлечь из трудностей Анкары собственные дивиденды, предлагая себя в качестве посредника и переговорщика одновременно и с Вашингтоном, и с Брюсселем.
Отсюда и характер заявлений Дали Грибаускайте о том, что необходимо «искать решения, способные помочь стране, которая вносит стратегический вклад в устранение террористических и миграционных угроз Европе». По ее мнению, Турция и США должны «найти пути преодоления взаимной напряженности», и Вильнюс готов в этом помочь.
Только вот тут возникает вопрос: а есть ли у Литвы реальные возможности, чтобы быть таким переговорщиком? Не выдает ли госпожа президент желаемое за действительное? Ведь еще свежо воспоминание о том, чем обернулось посредничество, которое оказало литовское руководство Киеву, председательствуя в Совете ЕС. Украина была ввергнута в состояние гражданской войны и потеряла пятую часть собственной территории. В этой связи турецкому правительству следует серьезно задуматься: а стоит ли вообще пользоваться услугами такого партнера?