Абсолютное большинство населения Литвы недовольно действием литовской демократии. Это неудивительно: трудно быть довольным тем, чего нет. Суть представительской демократии — в том, что политики выражают интересы избравших их граждан. В Литве же политический класс и народ живут в двух разных мирах, и вместо представительства интересов литовские политики несут своим избирателям один вред.
Во время последних парламентских выборов победившие на них социал-демократы обещали электорату проводить в первую очередь социально ориентированную политику. А еще — не заниматься безумными геополитическими прожектами оппонентов-консерваторов, а помириться вместо этого с соседями, «перезагрузив» отношения с Россией, Польшей и Белоруссией. А еще — отказаться от строительства Висагинской АЭС.
Из всего обещанного выполнить получилось только последнее, да и то — не потому, что правительство социал-демократов к этому стремилось, а потому, что не нашлось ни денег, ни спонсоров для того, чтобы строить АЭС. А так социал-демократы были вполне готовы к тому, чтобы отказаться от данных избирателям обещаний: говорили, что референдум по АЭС носил совещательный характер, что ничего еще окончательно не решено.
По другим же вопросам электорат, в самом деле, «развели и кинули». Во внешней политике никакого отличного от консерватора почерка у социал-демократов не появилось. Права литовских поляков постоянно нарушаются и отношения с Варшавой из-за этого остаются стабильно плохими. С Белоруссией политического диалога как не было, так и нет. Отношения с Россией вообще представляют собой в чистом виде хтонический ужас.
Что же до внутренней политики, то социально ориентированным государством Литва при социал-демократах и близко не стала.
Рядовой литовец при эмиграции на туманный Альбион получает от правительства Великобритании больший «социальный пакет» для первичного обустройства на новом месте, чем всё, что он получал от родного правительства в Литве.
Возьмем другой центр власти в Литве — президентский. На прошлогодних выборах президента Даля Грибаускайте обещала электорату поднять минимальную пенсию до 650 литов и вернуть выплаты по болезни. После не триумфального, но все же — переизбрания — presidente Грибаускайте первым же своим решением постановила обещанные на социальные расходы деньги потратить на увеличение военного бюджета. На криминальном арго такой политический метод называется «кидок».
Что уж говорить об обещаниях кандидата в президенты Литвы Дали Грибаускайте в 2009 году. Тогда недавняя комиссар ЕС по финансам и бюджету обещала в кратчайшие сроки преодолеть экономический кризис, особое внимание уделять малоимущим слоям населения, во внешней политике руководствоваться исключительно национальными интересами, отношения с соседями, не исключая и Россию, выстраивать на прагматической основе. В реальности все годы президентства Грибаускайте нет дела ни до экономики, ни до малоимущих слоев населения, ни до прагматичных отношений с соседями. Её интересы — Вильнюсский саммит, «Восточное партнерство», «террористическое государство», поставки оружия — Украине, «экспорт демократии» — Грузии, Молдавии и Белоруссии. Что угодно, хоть поездка в Хорватию для борьбы с российской энергетикой в Адриатике, но только не то, чем Грибаускайте обещала заниматься во время выборов.
Литовский народ и литовские политики живут в двух разных мирах, которые либо не пересекаются, либо пересекаются не в пользу народа — где во всем этом представительская демократия?
Интерес рядового литовца — жить в маленькой чистой европейской стране, которая ни с кем не ссорится, поставляет соседям свою продукцию и на вырученные деньги хорошо и достойно живет. Грубо говоря, его интерес в том, чтобы литовские перевозчики не простаивали сутками на таможнях и литовские творог и сметана вовремя попадали бы в гипермаркеты соседних государств. Чтобы были льготные торговые режимы, государственная программа содействия экспортерам, программа по привлечению инвестиций. В конечном счете — чтобы в Литве была работа и не приходилось оттуда уезжать.
Интерес литовского политического класса — ощущать себя преемниками Ягеллонов и Великого княжества Литовского. «Сдерживать Россию» в Евросоюзе и на постсоветском пространстве. Быть самым верным и преданным союзником США: «чем больше в Европе будет Америки, тем меньше в Европе будет России». Нести в страны «Восточного партнерства» свет демократии и европейских ценностей, которых они сами не придерживаются. Попутно сидеть на дотациях из Брюсселя и изобретать новые проекты, под которые можно было бы запросить допфинансирование из фондов ЕС.
Литовские политики если чьи интересы и представляют, кроме своих собственных, то только брюссельской бюрократии и Соединенных Штатов Америки. Но никак не литовского народа. В таких условиях было бы странно, если бы рядовые жители были довольны действием демократии в Литве.
Согласно социологическому опросу, проведенному компанией Baltijos tyrimai по заказу ELTA, в июле этого года 51% литовцев не были довольны действием демократии в Литве. Эта цифра за последний год колебалась то в одну, то в другую сторону, но существенно не изменилась: абсолютное большинство литовцев хронически недовольны демократией в своей стране. Действительно, как можно быть довольными тем, чего нет?
Литовская республика — первая в Европе страна, реализовавшая импичмент, потому что президента выбрали «неправильного». Когда понадобилось выбрать «правильного» президента, произошла очень дурно пахнущая история 2004 года: сперва при подсчете голосов выборы выигрывал «неправильный» кандидат, а потом произошел «сбой» в системе электронного голосования, и после перезагрузки компьютеров выяснилось, что выборы выиграл уже «правильный». Рейтинги доверия к политическим институтам у литовского населения остаются критически низкими. Свой правящий класс в разговорах о политике это население именует не иначе, как сборищем воров в законе. Правящий класс платит населению тем же — в узких элитных кругах народ именуют не иначе, как буроками: красными изнутри, «быдлом» и «совками», в глубине души не понимающими прелестей европейского выбора и демократии и утверждающими, что в советское время им лучше жилось. Кто-нибудь видит за такими «высокими» отношениями — демократию?