Саммит военного времени — новый уровень «геополитической игры»

Глава МИД Латвии Эдгар Ринкевич назвал грядущий Рижский саммит «Восточного партнерства» саммитом военного времени и определил его цель как оказание поддержки стремящимся к европейской интеграции странам бывшего СССР в условиях войны на востоке Украины. Одна эта риторика опровергает все разговоры о дружбе, мире и конструктивных решениях, которые латвийские демократы по требованию Брюсселя рассказывали Москве.

Никогда нельзя пренебрегать риторикой дипломатов и политиков: по ней можно понять, какой политический курс они намерены проводить и к каким последствиям это может привести.

Ровно два года назад министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс впервые публично назвал переговоры об ассоциации Украины с ЕС «геополитической игрой». После этой фразы многое стало понятно. До нее многочисленные брюссельские, немецкие и другие европейские дипломаты, а также представители Украины не уставали убеждать Москву, что программа «Восточного партнерства» и переговоры об ассоциации и зоне свободной торговли не имеют геополитического измерения и не направлены против России. Нет, это всего лишь торговый договор в экономике и экспорт в страны «Восточного партнерства» европейских институтов и ценностей. А литовский МИД в своей наивной простоте псевдоевропейцев взял и проговорился: это геополитическая игра — «Восточное партнерство» и вся эта история с ассоциацией затеяны «ястребами»-русофобами не из-за каких-то там ценностей (ради того, чтобы тогдашний президент Янукович подписал заветную бумажку, европейцы последовательно отказались от всех без исключения своих ценностей), а ради нанесения геополитического удара по России.

О том, какую угрозу несет этот деструктивный, конфронтационный подход для международной безопасности, по фразе про «геополитическую игру» можно было просчитать уже тогда. Осенью 2013 года, когда эта литовская концепция работы ЕС с Украиной и другими странами постсоветского пространства стала доминировать в Брюсселе, угроза международной безопасности стала реальной и ощутимой. И, наконец, после Вильнюсского саммита всё и рвануло!

И вот теперь на подходе еще один прибалтийский саммит «Восточного партнерства» — Рижский.

Министр иностранных дел Латвии Эдгар Ринкевич недавно назвал готовящееся мероприятие «саммитом военного времени» — не менее характерное определение, чем «геополитическая игра».

«С 1 января 2015 года Латвия является председательствующей страной в Совете ЕС. В течение шести месяцев в республике пройдет около 200 мероприятий, но кульминацией станет саммит «Восточного партнерства» в Риге. Он будет проходить в очень сложной геополитической ситуации. Его никак нельзя сравнивать с тремя предыдущими саммитами «Восточного партнерства». Это фактически будет саммит военного времени, с учетом событий на востоке Украины», - считает Эдгар Ринкевич.

Это заявление тоже разрушает мифологию о том, что политика «Восточного партнерства» не направлена против России и носит исключительно позитивный и конструктивный характер.

На сей раз эта мифология была не общеевропейская, а латвийская: по требованию Брюсселя официальная Рига в последние месяцы пыталась «дуть в уши» российским коллегам разговорами про мир, дружбу и жвачку.

«Иногда страны Балтии упрекают в том, что мы разрушаем отношения между Россией и Европейским союзом. Эти упреки — не секрет. Но я хотела бы заверить вас от имени стран Балтии (хотя здесь присутствуют и послы Литвы и Эстонии), что мы больше всех заинтересованы в хороших отношениях с Россией. Мы заинтересованы в том, чтобы Россия была могущественной, экономически развитой, сильной страной, потому что мы от этого только выиграем», - говорила посол Латвии в России Астра Курме, открывая в Москве семинар «Перспективы отношений России и ЕС в контексте председательства Латвии» на площадке РСМД. Как будто не было до этого заявлений и из Латвии, и из других стран Балтии про «имперскую угрозу», «экономическую оккупацию» и даже «террористическое государство. Г-жа Курме, видимо, считает своих российских коллег, выражаясь языком дипломатии, не совсем компетентными.

«У нас через два месяца состоится Рижский саммит Восточного партнерства. И мы, конечно, хотели бы, чтобы этот саммит проходил не на конфронтационной основе», - заявлял на том же мероприятии посол по особым поручениям по вопросам Восточного партнерства МИД Латвии Юрис Пойканс, - мы никогда не рассматривали Восточное партнерство через призму “или-или”. Я знаю, что у российских коллег есть мнение, что Европейский союз заставлял выбирать ту или иную интеграционную модель».

Ну как же так?

У российских коллег есть не только мнение, но и доказательства того, что представители ЕС заставляли страны «Восточного партнерства» выбирать между двумя моделями интеграции, а сама программа всегда носила антироссийский характер.

Еще в феврале 2013 года, во время визита в Вильнюс украинского президента Януковича, Даля Грибаускайте в своей неподражаемо хамской манере заявила украинскому коллеге: либо Украина идет в Европейский союз, либо — в Таможенный. Об этом не только гугл — об этом помнят все, кто следил тогда за тем, как разворачивается ситуация. А многократно повторявшиеся слова Линаса Линкявичюса про геополитическую игру? Понятно, что язык нужен дипломату для того, чтобы скрывать свои мысли — об этом говорил еще Талейран. Но зачем же так нагло врать в глаза?

Впрочем, на этот раз прибалтийских «голубей мира» разоблачили не архивы информационных агентств, а собственный шеф Эдгар Ринкевич. Который по требованию Брюсселя тоже совсем недавно притворялся «голубем» (в хорошем смысле — в плохом он им и так является). Ездил в Россию, говорил по-русски. А теперь — саммит военного времени. Это новый уровень прибалтийской дипломатии: была геополитическая игра — стала геополитическая война.

Но, зная качество этой дипломатии, зная кадровый состав прибалтийских политиков и дипломатов, разве может быть иначе? В нынешнем (ими же в том числе спровоцированном) конфликте в международных отношениях страны Балтии в силу своего потенциала и возможностей не могут быть полноценными участниками этого конфликта, вызывающими уважение и у союзников, и у противника. Идеальное решение для них — быть нейтральными и получать одну сплошную выгоду из статуса посредника и медиатора, помогающего сторонам договориться о мире. Как это может быть, показали Австрия с Финляндией, воевавшие во Второй мировой на стороне проигравших, а после, благодаря нескольким десятилетиям в статусе нейтральных государств, превратившиеся в уважаемых и необходимых участников международных отношений.

Сейчас выгоды от нейтральной миротворческой политики демонстрирует Белоруссия, которую «продвинутые» «европейцы» прибалты привыкли считать страной-изгоем и «последней диктатурой Европы, населенной «отсталыми совками».

Но неприятная правда для этих псевдоевропейцев состоит в том, что они со своей «буферной зоной» деградировали настолько, что уже не способны на то, на что способны «отсталые совки» — белорусы. Нейтральный статус, функция посредника, миротворческая политика — ведь всё это очень умная, тонкая и кропотливая дипломатическая деятельность.

Быть настоящим дипломатом — это вообще-то сложная и тяжелая работа. Куда проще быть прибалтийским псевдодипломатом: при каждом удобном поводе разражаться криками про «имперские амбиции», «угрозу новой оккупации» и «террористическое государство». Ломать своими выкриками и демаршами ту структуру международной безопасности, которую другие последовательно и кропотливо строят.

Поэтому нет ничего удивительного, что после нескольких тяжких и неубедительных попыток казаться конструктивными латвийскую дипломатию снова потянуло на «саммит военного времени» и прочий деструктив. Там по-другому не умеют.