За что боролись: Украина ужесточила наказание за одобрение фашизма
Александр Носович
Верховная Рада Украины приняла законы, устанавливающие уголовную ответственность за отрицание или оправдание преступлений фашизма, а также за осквернение или разрушение памятников, установленных в память тех, кто боролся против нацизма в годы Второй мировой войны. По сути, эти законы означают курс на историческую политику, прямо противоположную той, что осуществляется в Прибалтике и ряде других стран Восточной Европы: как теперь прибалтам продолжать свое миссионерское "пастырство" в отношении Украины, если их действия в исторических вопросах там считаются уголовным преступлением?
В предыдущие несколько лет Украине активно пытались навязать восточно-европейскую модель политики исторической памяти. Ее суть в том, чтобы привить обществу синдром жертвы – маленького народа, невинно пострадавшего в битве тоталитарных монстров XX века, а потому требующего к себе особого отношения. Главными столпами такой политики являются теории оккупации и геноцида «маленького невинного народа».
В случае Украины активными консультантами и наставниками по проведению такой исторической политики выступили три прибалтийские страны (не удивительно: они на этой политике, что называется, собаку съели).
В 2001 году в Киеве был открыт Музей оккупации – копия аналогичных заведений в Вильнюсе, Риге и Таллине. В 2007 году президент Ющенко дал музею статус государственного. Огромный финансовый, административный и информационный ресурс был брошен на превращение в «наш холокост» Голодомора – массового голода 1932-1933 годов, который пытались подать как «геноцид украинского народа». В этой истории тоже заметен прибалтийский след: одним из первых посредников-популяризаторов теории Голодомора-геноцида на Западе был, например, Эмануэлис Зингерис из «Союза Отечества – Христианских демократов Литвы», совместно с Ландсбергисом и прочими консерваторами лоббировавший эту идею в Брюсселе.
А еще были призывы последовать примеру стран Балтии и сделать 9 мая рабочим днем. Марш легионеров дивизии СС «Галичина» во Львове имел все признаки родового сходства с маршем латышских легионеров СС в Риге и так далее…
После впечатляющего провала президента Ющенко на выборах 2010 года стало понятно, что восточно-европейская модель исторической политики в принципе не может прижиться на украинской почве. Балтийские консультанты на какое-то время остались не у дел, но затем переключились на консультирование президента Януковича о тонкостях европейской интеграции.
Что же касается политики исторической памяти, то в этом отношении независимая Украина прошла путь от ученицы стран Балтии до их антагониста. Потому что по принятым в Верховной Раде на прошлой неделе законам официальная политика прибалтийских правительств в исторических вопросах – это уголовное преступление.
Например, в Эстонии недавно прошли торжественные похороны ветерана 20 дивизии CC Харальда Нугисекса. Был почетный караул от вооруженных сил Эстонии, венок от министра обороны; присутствовали официальные лица. Между тем, Нюрнбергский трибунал еще в 1945 году признал СС преступной организацией, отдельно отметив, что «невозможно выделить какую-либо часть СС, которая не принимала бы участия в этой преступной деятельности». Так что почетные похороны в «европейской» Эстонии – это оправдание преступлений фашизма: в «отсталой» Украине такое попадает под статью.
То же самое касается разрушения или осквернения памятников тем, кто боролся с нацизмом в годы Второй мировой войны. Например, к таллинскому «Бронзовому солдату», перенести которого для эстонских властей после того, как этим возмутились в России, стало национальной идеей. Или к вбрасываемой раз в полгода идее снести Памятник освободителям Риги.
В Литве, где традиционно присутствует болезненный интерес правящей элиты к Украине, в ноябре 2013 года было возбуждено уголовное дело на активистов правозащитной организации «Литва без нацизма», журналистов Гедрюса Грабаускаса и Александраса Босаса, назвавших палачами литовцев, участвовавших в уничтожении евреев, советских военнопленных, карательных экспедициях. Журналисты задавались вопросом: почему в честь этих людей в Литве называют улицы, площади, образовательные учреждения, ставят им памятники и т.п? Ответом властей на их вопросы стало уголовное дело за клевету на «героев Сопротивления».
«Как выяснилось, под клеветой, в данном случае, литовское правосудие понимает характеристики, данные журналистами палачам времен Второй мировой войны – Ю.Норейке («генералу Ветра»), участвовавшему в массовых расстрелах евреев в Плунге, Тяльшае, Шауляе и др. районах Литвы, В. Витаускасу-Сайдокасу, участвовавшему в уничтожении евреев Каунаса, который в 1941 году лично отрубил голову раввину иешивы Слободка в Каунасе Залману Осовскому и выставил ее публично, Ю.Лукше-Даумантасу, который участвовал в экзекуциях евреев в том же городе, Ю.Крикштапонису, который участвовал в уничтожении евреев Укмерге, а затем в составе карательного батальона участвовал к акциях по уничтожению евреев и советских военнопленных в Белоруссии, и многим другим», - говорится об этом случае в заявлении международной правозащитной организации «Мир без нацизма».
При этом нужно признать, что Верховная Рада Украины действительно переняла у стран Балтии в том числе методологию исторической политики: она тоже запрещает, ужесточает, регламентирует и вводит уголовное преследование. Только за прямо противоположное. За отрицание преступлений нацизма, а не за борьбу с этим отрицанием.
Почему так произошло, что оценки событий Второй мировой войны в странах Балтии и других странах бывшего СССР так радикально разошлись? Возможно, потому что разной была роль этих стран в той войне. Нацистские каратели в 1941-1944 годах сожгли несколько сотен украинских сел, а латышские или литовские коллаборационисты, в честь которых сейчас называются улицы и школы, сами были карателями – вспомнить хотя бы операцию «Зимнее волшебство». «Эпизодическое участие в блокаде Ленинграда латышские "добровольцы" принимали уже с начала 1942 г., а с лета 1943 г. в блокаде принимала участие латышская добровольческая бригада СС - та самая, которая впоследствии была развернута в 19-ю латышскую дивизию Ваффен-СС», - пишет российский историк Александр Дюков на основании книги воспоминаний немецкого полковника Хартвига Польмана.
С другой стороны, конечно, и прибалтийским народам в годы нацистской оккупации приходилось нелегко, и среди украинцев, находившихся в 1941-1944 годах под оккупацией, находились те, кто сотрудничал с нацизмом. Однако там после распада СССР эти люди не стали основой для формирования новой национальной идентичности – попытки включить их в пантеон национальных героев вызвали упорное противодействие украинского общества. Зато в странах Балтии предложение снести очередной памятник или назвать улицу в честь очередного легионера СС часто делается в популистских целях. Если предположить, что антифашистские законы Верховная Рада 16 января также приняла в популистских целях – чтобы смягчить общественный резонанс законов, ужесточающих ответственность за проведение массовых акций, неповиновение силовым органам и т.п, то получается прямо противоположный популизм.
В одних странах, чтобы снискать поддержку населения, принимают антифашистские законы, в других - сносят памятники тем, кто боролся с фашизмом. Получается, что в одних странах фашизм был побежден, а в других, все-таки, нет?