После референдума 2012 года в Латвии о придании русскому языку статуса второго государственного дискуссии на эту тему, казалось бы, утихли. Но, как заявил на днях известный латвийский политолог Ивар Иябс
- Господин Иябс, как известно, Латвия ратифицировала Рамочную конвенцию ЕС о правах национальных меньшинств, но с оговорками. В чем заключаются эти оговорки?
-
- Какие сейчас возможны правовые институты, механизмы для придания русскому языку какого-либо официального? Речь не о втором государственном языке, а просто о юридическом закреплении того факта, что русский язык существует и широко распространен в Латвии?
- К сожалению, после референдума прошлого года о втором государственном языке, я не вижу политических путей улучшить положение русского языка в Латвии. Создание тех или иных юридических институтов является результатом политических решений. На этот момент принятие решения по языковым вопросам крайне затруднено из-за прошлогоднего референдума – этот референдум поднял у нас такой «хай» (дескать, покушаются на самое святое – латышский язык), что системным политикам на тему статуса русского языка лучше не говорить.
До этого референдума какие-то послабления и компромиссы, возможности по работе на русском языке в муниципальных органах были возможны. Сейчас я такой возможности не вижу.
С другой стороны, нельзя говорить, что русский язык вообще бесправен в Латвии. В хорошем государственном учреждении, если к тебе приходит человек и обращается на русском языке, то в Латвии на социальном уровне сложилась практика переходить на русском языке. В сфере услуг (включая государственные услуги – образование, здравоохранение, социальное страхование) норма – переходить на русский язык в общении с клиентом, если клиент не владеет латышским.
- Но это на бытовом, человеческом уровне. А официально, по букве закона, государственный служащий имеет право отказаться работать с клиентом, если тот не знает латышского языка (даже, если сам чиновник знает русский)?
- Официально русский язык в Латвии является иностранным языком. По букве закона. Это довольно проблематичная и спорная ситуация, потому что для многих жителей Латвии, как известно, русский является родным языком. Но юридически у нас что русский, что суахили – никакой разницы с точки зрения закона. Опять же, это политика, и прошлогодний референдум только на руку сыграл этой политике, потому что до него еще можно было на системном уровне вести диалог о возможности и даже необходимости ввести русский язык в работу госорганов ряда самоуправлений, где преобладает русскоязычное население. Сейчас это абсолютно не дискутируемый вопрос – референдум о государственном языке очень сильно навредил межэтническим отношениям в Латвии.
- Но в будущем, если русскому языку в Латвии все же придадут какой-то официальный статус, на жизни русскоязычного населения это как-то заметно отразится?
- Начнем с того, что мой ответ будет чисто умозрительными рассуждениями, потому что этого не будет. Что касается русского языка как такового, то что-то может измениться в связи с тем, что молодое поколение латышей по-русски уже не говорит, и это повышает мотивацию для русскоязычной молодежи Латвии говорить на латышском. С другой стороны, нынешняя языковая политика по большому счету достигла успеха, потому что знание латышского языка в Латвии растет, особенно у молодежи. При этом русскоязычные в Латвии говорят на латышском только тогда, когда им надо на нем говорить: на работе, в школе, вузе, отношениях с государством. То есть нельзя сказать, что латышский язык стал для них полностью своим.
Что касается дальнейшего развития ситуации, то у русскоязычных сейчас уменьшается мотивация говорить на латышском. В частности, многие латыши моего поколения (а мне сорок лет) и старше переключаются на русский.
Кстати, большинство латышей сейчас считают, что в школах надо учить русский, несмотря на государственную языковую политику, потому что есть понимание, что это не просто один из иностранных языков, а язык, за которым стоит великая цивилизация, которую надо знать.
Есть и практические соображения: понятно, что мы живем в открытом пространстве, к нам в Ригу приезжают российские туристы, и мы им, конечно, очень рады. Я совершенно уверенно могу сказать, что русофобии по отношению к российским туристам и в помине нет, потому что мне, например, удалось побывать в прошлом году во Львове, вот там я понял, что такое русофобия и плохое отношение к русскому языку. У нас такого на человеческом уровне нет, мы хотим видеть у себя россиян и так далее. А для этого нужно знать русский язык.
- Правильно ли называть языковую политику в Латвии протекционистской, ставящей целью защиту латышского языка?
- Целью языковой политики в Латвии было перевернуть практику билингвизма с латышей (как это было в Советском Союзе, когда латыши обязаны были знать еще и русский, а русские в Латвии могли и не говорить на латышском) на русских. То есть, чтобы теперь русские были двуязычными и обязаны были знать еще и латышский, а латыши могли бы русского языка и не знать. Сейчас нельзя сказать, чтобы эта политика оказалась успешной.
Русский язык сохранит свое влияние в Латвии независимо от официального статуса. Не думаю, что ему что-то угрожает, несмотря на всю официальную политику.
Интересный вопрос, что будет, если начнется иммиграция в Латвию (а мы этого ожидаем в течение ближайших 50-ти лет). Как мы их будем интегрировать, какой язык им будет выгоднее учить – латышский или русский. Конечно, государству выгодно, чтобы они учили латышский, но это уже вопрос разработки новой программы языковой политики.