Ни иудея, ни эллина: президент ЕС против национальной идентичности

Выступая по случаю очередной годовщины падения Берлинской стены, президент Европейского союза Херман ван Ромпей произнес практически сенсационную и во многом программную речь, в которой призвал европейцев отказаться от каких-либо попыток по восстановлению национальной идентичности. Сильнее всего эта речь бьет по странам «новой Европы», которые отказывались от социализма, восстанавливали государственность, входили в Евросоюз – и все это (по крайней мере, декларативно) во имя сохранения национальной идентичности – краеугольного камня своей новейшей истории.

Показательно уже то место и тот повод, в честь которого Херман ван Ромпей произнес свою эпохальную речь. Берлинская стена была символом раскола германской нации, а символом ее воссоединения стало разрушение этой стены 9 ноября 1989 года. Несколько десятилетий немцы были разделены по идеологическому признаку: на восточных немцев, строящих Коммунизм, и западных немцев, живущих в Свободном мире. С 1989 года немцы стали жить в Объединенной Германии на том основании, что они один народ, объединенный общим языком, историей и культурой.

И вот спустя 24 года президент Европейского союза, выступая на том самом месте, где произошло воссоединение германской нации, призвал отправить понятия «народ» и «родина» на свалку истории.

Польская «Солидарность» 10 лет боролась с социализмом под лозунгом «сделаем Польшу Польшей». Социалистическая ПНР для пассионарных поляков была плоха тем, что этот строй для Польши был чуждый, неродной. Борьба «Солидарности» против навязывания ей советского строя была борьбой за возрождение национальной идентичности. И после краха социализма Польша национальную идентичность восстановила по полной, став самой национал-консервативной и клерикалистской страной в Европе.

А теперь поляки вместо одного интеграционного проекта вошли в другой, и ведущий брюссельский чиновник говорит им: признаком новой Европы должно стать отсутствие народов в традиционном понимании. Поляки должны перестать быть поляками.

Но в самом щекотливом положении оказываются страны Балтии. Последние все свое постсоветское существование свели к возрождению национальной идентичности, дальнейшее сохранение которой стало для них альфой и омегой внутренней и внешней политики, объясняющей и оправдывающей практически всё. И именно три прибалтийские республики при этом являются самыми большими поклонниками Евросоюза в Европе. Как они теперь собираются в будущем совмещать эту любовь с новой генеральной установкой из Центра на отказ от национальной идентичности – непонятно.

Новая идеология Европейского союза вообще создает для прибалтийских политиков много противоречий. С одной стороны, запрет русских школ, детских садов, топонимики (или польских в случае Литвы) в понимании Хермана ван Ромпея является абсолютно верным – нечего русским и прочим нацменьшинствам Прибалтики держаться за свою идентичность, пусть становятся гражданами мира.

Но из этой же «линии партии» следует, что следом надо закрыть и латышские, и эстонские, и литовские детские сады и школы, отказаться и от своих государственных языков.

Потому что кому нужна эта редкая и неуклонно вымирающая балтийская группа языков, если больше нет границ, а Европа – «универсальный дом для всех»? В Европейском союзе вообще следует отказаться от такого пережитка, как национальные языки и во всех школах учить брюссельский lingua franca – bad English, который, как известно, отличается от обычного English тем, что носители оригинального языка – англичане его не понимают. И это тоже правильно, потому что классический, как у Елизаветы II, английский в качестве родного языка – это проявление национальной идентичности, а в странах Европейского союза следует отказаться от каких-либо попыток по восстановлению национальной идентичности.

Интересно, какой была бы реакция прибалтийской национально ориентированной интеллигенции во времена Саюдиса и Народных фронтов, если бы Михаил Горбачев высказал то, что свободно заявляет теперь президент ЕС: «Всё это популизм – источник гнева и негодования, надежда на восстановление идентичности, иллюзия, что, закрыв двери, можно повернуть время назад, ложь, что в период глобализации можно выжить без особых усилий. Те, кто думает, что их страна может выжить сама по себе, живут в иллюзиях. Популизм и национализм не могут быть ответами на вызовы нашего времени». Такое выступление (за исключением слова «глобализация») очень легко себе представить из Кремля конца 80-х: союзный Центр предостерегает свои окраины от грез по независимости, говорит, что они не смогут выжить поодиночке, называет популизмом разговоры о возрождении идентичности и проекты строительства национальных государств.

Услышав такие слова от главы Советского Союза, прибалтийские патриоты вышли бы с национальными флагами к башне Гедиминаса, Домскому собору и прочим символам своей самобытной истории, культуры и идентичности. А слова президента Европейского союза они предпочли просто не заметить.

Хотя эти слова носят программный характер. Главный брюссельский чиновник заявляет, каким он хочет видеть будущую Европу. Это Европа без границ. Причем не только без внутренних, но и без внешних: «Сегодня люди больше не покидают Европу, как это было раньше, сегодня они, наоборот, стремятся в Европу… В конце концов, мы самый богатый континент на планете. Солидарность в этой области должна вызывать в нас гордость».

То есть брюссельская бюрократия, ничего не производящая, живущая на налоги стран–доноров ЕС, уже прямым текстом говорит – мы вам будем завозить мигрантов со всего мира, и они тоже будут кормиться с ваших налогов, и это правильно, потому что Европа богатая, а они бедные – надо делиться.

Это тот самый социализм, от которого Восточная Европа с криком побежала четверть века назад и который до сих пор ненавидит, уравнивая его с нацизмом и ставя памятники Рональду Рейгану и Маргарет Тетчер. Социализм в самом своем архетипическом выражении: отнять и поделить.

Но Польша, Литва Латвия, Эстония и прочие, уравнивающие социализм с нацизмом, почему-то об этом не говорят. То ли они этого еще не осознали, то ли им это еще не так заметно, то ли они, как когда-то в составе другого социалистического образования слово против Центра боятся сказать. Так или иначе, если Евросоюз и дальше будет развиваться в провозглашенном его президентом направлении, то окажется, что восточно-европейские страны на своем историческом пути совершили поворот на 360 градусов. Back in USSR!