Учись, Прибалтика: школьное образование в постсоветских странах

Начало нового учебного года традиционно совпадает со стартом осенних сессий в парламентах Прибалтийских республик, где вопросы развития системы образования являются одной из горячих тем и болевых точек для населения. Так, депутаты эстонского Рийгикогу уже успели поднять вопрос о переводе школ для нацменьшинств на государственный язык обучения. В то же время представители стран Балтии в Брюсселе получили однозначный «неуд» за свою языковую политику от Комитета по образованию и культуре Европарламента. Пока законодатели Литвы, Латвии и Эстонии думают о том, как реабилитироваться перед ЕС, аналитический портал RuBaltic.Ru обратил внимание на устройство школьного образования в других постсоветских странах.

Казахстан: курс на трехъязычие

В одной из крупнейших республик бывшего СССР — Казахстане — за годы независимости сформировалась своеобразная модель школьного образования, во многом изменившая роль русского языка. Менее десяти лет назад его в качестве основного языка обучения использовала треть школьников. При этом более 90% населения страны безо всяких проблем понимало русскую речь.

Однако, начиная с 2010 года, в Казахстане происходят постепенные, но неотвратимые изменения. Сильнее всего они затронули действующие русскоязычные школы. Сначала преподавание истории страны стало повсеместно происходить только на казахском, затем часть учебных дисциплин была переведена на английский язык. Последний, к слову, является обязательным предметом с первого класса, причем в стране действует немало специализированных английских школ.

Что касается русского, то его использование в учебных заведениях неуклонно сокращается. Впрочем, Министерство образования заверяет, что, по крайней мере, курсы всеобщей истории, русского языка и литературы по-прежнему останутся русскоязычными. В качестве же идеального баланса казахстанский Минобр заявляет триединую систему, позволяющую каждому школьнику к моменту выпуска в равной степени освоить все три языка.

Объясняется такое стремление достаточно просто: расположенные в глубинке национальные школы дают своим выпускникам недостаточную подготовку для поступления в престижные вузы, где все больше используется английский язык.

Русские школы в этом плане куда успешнее — с неохотой признают даже официальные инстанции. Уровень преподавания в них куда выше, но выпускники обычно слабо владеют казахским языком. Поэтому решено было перемешать в учебных программах все языки и посмотреть, что из этого получится.

Некоторые результаты эксперимента мы увидим уже к концу следующего года, а в полной мере оценить изменения получится не раньше 2023 года, когда завершится намеченная реформа. Пресс-релиз министра образования содержит такие строки: «Все дети должны уметь свободно общаться на трех языках, понимать друг друга и иметь доступ к передовым мировым знаниям. Это задача не одного года, но работу над этим нужно начинать уже сегодня».

При этом на высшем государственном уровне не раз уточняли, что «в стране никто не должен ущемляться по принципу принадлежности к тому или иному языку». Владение русским президент Нурсултан Назарбаев назвал «историческим преимуществом казахстанской нации», обеспечившим ей доступ к мировой культуре и науке. В свою очередь, в знании английского глава государства видит средство, способное «открыть для каждого казахстанца новые безграничные возможности в жизни».

Узбекистан: вавилонское столпотворение

Несмотря на то, что в Узбекистане русский язык давно уже не является официальным, его значение здесь только возрастает. Правда, и популярность русского тоже остается больше неофициальной, как «языка межнационального общения». На государственном же уровне до недавнего времени проводилась точно такая же дерусификация, как и во многих других республиках бывшего СССР.

В советское время качество образования в русских школах было куда выше, чем в узбекских, а потому они пользовались популярностью среди местного населения вне зависимости от этнического происхождения. Сегодня знание русского пригождается, в первую очередь, тем гражданам, которые выезжают впоследствии на работу в Россию. Среди местных в качестве разговорного он используется все меньше, преимущественно в крупных городах.

Самое интересное, что место, ранее занимаемое русским языком, остается практически пустым. Нельзя сказать, что его заполнил государственный узбекский язык: в основном используются его диалекты, которые весьма заметно отличаются друг от друга. Это обстоятельство создает проблемы преподавателям столичных вузов, которым приходится работать с «пестрой» аудиторией.

Если раньше объединяющим для разных этнических сообществ Узбекистана был русский, то теперь страна постепенно превращается в вавилонское столпотворение.

Не способствует популярности официального языка и переход на другую алфавитную систему: теперь поколения, получившие образование на кириллице и на латинице, испытывают трудности в письменном общении друг с другом, а страна теряет показатели грамотности. Чтобы как-то исправить ситуацию, энтузиасты от преподавания даже организуют самодеятельные курсы русского языка на базе высших учебных заведений. И, видимо, на волне подобных процессов, в последние годы ситуация начинает постепенно меняться.

Например, с 2015 по 2017 год количество русских классов в так называемых смешанных школах выросло почти на сотню, и теперь они составляют около 10% от всех школ с узбекским языком обучения. Собственно, полноценных русских школ куда меньше — не наберется и полутора процентов. Однако популярность их растет. С того же 2015 года русский стал обязательным вторым языком в узбекских школах. И здесь он выступает в несколько ином статусе, нежели иностранный по выбору, в качестве которого обычно бывают английский и немецкий. Правда, на его изучение отводится совсем немного времени — всего два урока в неделю. Но это ровно столько же, сколько приходится на долю узбекского в русских школах.

Что касается вузов, то здесь, наоборот, количество часов, отведенных русскому, катастрофически сокращается, что только усугубляет вышеописанные коммуникативные проблемы. Видимо, чиновникам в сфере образования не кажется необходимым предоставлять знания русскоговорящим студентам — по их мнению, школьного уровня вполне хватает.

Беларусь: господство русского в условиях формального двуязычия

Ситуация в Беларуси заметно отличается от того, что происходит и в Узбекистане, и в Казахстане, поскольку в этой республике существует два государственных языка: белорусский и русский. Соответственно, и в школьной системе существует хотя бы номинальное равноправие. В русских школах белорусский язык и литература преподаются на белорусском языке, а на курсе «история государства» родителям предоставляется право выбора языка. В белорусских школах все наоборот: русский язык и литература изучаются на русском, тогда как остальные дисциплины — на белорусском.

Но дело в том, что это равноправие существует только на бумаге. По факту же большинство родителей выбирают русский, а полностью белорусские школы существуют только в сельской местности. Что касается городов, то здесь зачастую белорусскую речь можно услышать только в виде объявлений остановок общественного транспорта.

Столица страны остается лидером по концентрации русских школ, а непрекращающиеся попытки сформировать здесь если не школы, то белорусскоязычные классы, раз за разом терпят поражение.

В Минске действует только несколько специализированных белорусских гимназий, где все предметы даются исключительно на этом языке. Да и там, где эти школы и классы существуют, далеко не все преподаватели соглашаются вести предметы по-белорусски. Особенно это касается учителей точных дисциплин, ссылающихся на то, что сами они получали образование на русском и учить детей, к примеру, физике как-то иначе попросту не способны.

В этом нет ничего удивительного, ведь по статистике последней переписи более 80% граждан используют в качестве основного именно русский язык. Причем порой даже те, кто считает белорусский родным, в быту по большей части пользуются вовсе не им. Вот и со школами наблюдается примерно такая же картина: на почти миллион русскоязычных учащихся приходится сотня с четвертью тысяч школьников, выбравших белорусский язык обучения. Это при том, что общее количество учебных заведений того и другого типа различается не так уж сильно: на долю белорусских школ приходится почти 47% от общего числа.

Здесь, однако, следует вспомнить о распределении этих процентов на карте страны. Дело в том, что белорусский является основным языком обучения, главным образом, в сельских школах, которые никогда не отличались плотно укомплектованными классами.

Страна продолжает урбанизироваться, а потому за таким высоким процентом белорусскоязычных школ скрывается весьма скромное число учащихся.