Адольфас Раманаускас — «ястреб» или «стервятник»? Исторический ликбез RuBaltic.Ru

Образ одного из послевоенных лидеров антисоветского сопротивления в Литве Адольфаса Раманаускаса может показаться привлекательным: выходец из социальных низов, педагог, талантливый организатор… Но уже не первый раз Ванагаса («ястреба») обвиняют в военных преступлениях. Новый скандал спровоцировал депутат из Клайпеды Вячеслав Титов, который всерьез намерен доказать, что Раманаускас недостоин называться национальным героем. Кем на самом деле был предводитель «лесных братьев», почему его культ расцвел в современной Литве и какие источники рассказывают правду о его деятельности? На эти и другие вопросы в рамках рубрики «Исторический ликбез» отвечает руководитель исследовательских программ фонда «Историческая память» Владимир СИМИНДЕЙ.

— Г-н Симиндей, 2018 год в Литве был объявлен годом «лесного брата» Адольфаса Раманаускаса, а совсем недавно из-за него разгорелся очередной большой скандал. Неужели это настолько примечательная личность?

— Я не изучал отдельно биографию Раманаускаса, но, насколько могу судить, его значимость в большей степени раздута. Его карьера, если можно так выразиться, проистекала уже в послевоенный период. Пребывая в числе вооруженных националистических формирований в Литве, он постепенно занял в них высокие позиции и под конец «лесной» эпопеи стал одним из руководителей этого движения. Правда, к тому времени оно представляло собой печальное зрелище как с точки зрения морального облика участников, так и с точки зрения их боеготовности.

Но у него не отнять мощных волевых качеств, навыков агитатора. Он до последнего пытался организовать «братьев» и действительно был фанатиком своего дела. Раманаускас до конца не разложился, чем и отличался от среднестатистического «национального партизана».

Мы должны обратить внимание на несколько важных моментов. Во-первых, в современной Литве Раманаускаса делают культовой фигурой, причем довольно топорными методами. Например, задним числом ему было присвоено звание бригадного генерала. Но есть международная практика посмертного присвоения государственных наград и определенных званий.

Посмертное присвоение воинского звания — вещь довольно странная. Она отражает стремление, скажем так, видеть Раманаускаса в рядах еще живых. Ему чуть ли не дают «аванс» для дальнейших действий.

Создание его культа предполагает перенесение его мифологических качеств на современную литовскую действительность: дескать, он борется вместе со всеми. Это не безобидные вещи, потому что мы видим, с каким остервенением относятся адепты культа Раманаускаса к тем, кто подвергает сомнению допустимость и справедливость увековечивания его памяти — памяти человека, вооруженные формирования которого участвовали в уничтожении многих принявших советскую власть литовцев.

Существует довольно обширная база жертв националистического террора, этим вопросом занимался, в том числе, фонд «Историческая память». Сопоставляя эти данные с районами активности формирований Раманаускаса-Ванагаса на юге Литвы, можно получить довольно печальную задокументированную картину произошедшего: узнать, кто погибал от пуль «лесных братьев», как это происходило.

Много интересных материалов на этот счет есть в ежедневных сводках соответствующих советских органов, которые частично опубликованы. Они лежат и в российских, и в литовских архивах.

Выясняется, что среди жертв было большое количество именно мирных жителей, отнюдь не вооруженных и не связанных с Красной Армией или органами госбезопасности.

В этой связи попытки наглого преследования депутата из Клайпеды, который открыто выступил против героизации Раманаускаса, и реакция на эту ситуацию различных слоев литовского общества красноречиво говорят о его политико-психологическом состоянии.

Нагнетается псевдовоенная истерия: мол, Литва вот-вот опять будет воевать, и наиболее психически «подвижные» деятели уже обкатывают свои навыки, уезжая пострелять на Украину. Конечно, дай им волю и особенно иллюзию безнаказанности, и может произойти то, что случилось с беззащитными евреями в 1941 году. Только теперь жертвами станут не евреи, а люди, которые демонизируются в современной Литве. Разумеется, речь идет о русских людях.

— В случае Вячеслава Титова, по сути, все упирается в источники. Титов говорит, что есть конкретные материалы, доказывающие вину Раманаускаса, в том числе решение советского суда. А его оппоненты твердят, что этому верить нельзя, КГБ просто опорочило славных борцов за независимую Литву.

— Здесь нужно отделять истинно верующих во все «святое литовское» от тех, кто еще способен рационально мыслить. Оставляя в рамках дискуссии последних, следует иметь в виду, что есть очень серьезные работы и исследования на тему того, как именно нужно воспринимать советские источники, как их нужно критиковать. Это целое направление в исторической науке — источниковедение. Применяя проверенные научные методы, вполне можно исследовать советские (и другие) документы, сопоставлять их и пытаться приблизиться к истине. Здесь просто нужны научная совесть и желание этим заниматься.

Во-первых, я уже говорил о ежедневных справках — там нет никаких оснований для фальсификаций против самого Раманаускаса, это просто текущие рутинные документы. Во-вторых, нужен анализ трофейных материалов. В архивах наверняка есть не то что показания захваченных в плен боевиков, но и захваченные вместе с ними документы, пропагандистские листовки и т. д. Все это необходимо непредвзято изучать.

Но когда правящая партия в Литве накануне выборов использует муниципалитеты для нагнетания антисоветской и антирусской истерии для продвижения культов определенных персонажей, у которых руки по локоть в крови, это не способствует ни научному исследованию вопроса, ни научной дискуссии.

Поэтому с теми, кто склонен к рациональному мышлению, возможен диалог, если только они не испытывают мощнее политическое давление. А в Литве, как мы видим, так и происходит. Историкам, которые сомневаются в тех или иных политико-исторических догмах, стараются причинить всяческие неприятности. К примеру, не пускают их в Литву, если это зарубежные историки.

Депутата Титова могут не только обсыпать мукой, но и избить, подстроить автомобильную аварию, лишить мандата (основания для этого уже ищет литовская прокуратура). Мы видим, что ситуация в стране зашла очень далеко.

— Давайте подведем черту под вопросом источников: если исходить из принципов источниковедения и критически относиться к советским материалам, то мы все-таки приходим к выводу, что Раманаускас был, мягко говоря, отнюдь не безгрешен?

— Повторюсь, документы, о которых идет речь (те же ежедневные хроники), никоим образом не были «заточены» против Раманаускаса. Еще не факт, что советские власти знали о его роли в той или иной акции. Но уже задним числом, с учетом литовских публикаций и оставленных Раманаускасом мемуаров, можно некоторые вещи сопоставить. И тогда вырисовывается картина, отличная от той, которую создают в современной Литве.

Еще один момент: в литовской историографии довольно скупо представлен период немецкой оккупации. Указывается, что Раманаускас просто был учителем. Так ли это было на самом деле? Как он прожил короткий отрезок советской Литвы 1940–1941 годов? С этим тоже разные вопросы связаны. Конечно, в более спокойной обстановке историкам было бы интересно разобраться.

— Титов как раз и отметил, что хочет начать дискуссию. И он, очевидно, прав: такая дискуссия нужна. Вы ведь тоже подтвердили, что о Раманаускасе известно далеко не все. Удастся ли Титову привлечь к этой теме экспертное сообщество? Возможно, российские историки его поддержат?

— Раманаускас в современной Литве выпячивается, эта фигура стала уже едва ли не ключевой. Но период наибольшего террора против литовского населения приходится все же на то время, когда Раманаускас не считался командиром «лесных братьев». Это более ранние годы.

В какой-то мере текущие исследования российских историков могут затрагивать эту тему. Изучение продолжается, готовятся интересные публикации, но не все они будут касаться Раманаускаса или территории, на которой он действовал. На нем свет клином не сошелся. Там есть и более примечательные персонажи, которые ждут своего исследователя.

— Возможно, именно поэтому фигура Раманаускаса и стала ключевой.

— Она раздута!

— Раздута не потому ли, что Раманаускас — сравнительно «безопасный» вариант? Не такой откровенный преступник, как, к примеру, Йонас Норейка?

— Да, в меньшей степени. К моменту начала войны он был довольно юн. Но мы должны понимать, что ужасы и жестокость всех событий, которые происходили в Литве, касались, в том числе, и мирного населения. Многочисленными жертвами становились и реально поддерживавшие советскую власть, и причисленные к таковым. Это отнюдь не единичные эксцессы, и в современной Литве они до сих пор не получили оценки.

Даже попытки заговорить об откровенно безобразных участниках уничтожения евреев в Литве — и те вызывают бурю эмоций.

Жертвы националистического террора замалчиваются или причисляются к «легитимным» жертвам, то есть к тем, с кем расправились справедливо. И все это используется для мобилизации электората накануне выборов.

Нет, в таких условиях спокойная дискуссия невозможна.

— Где еще может поискать доказательства вины Раманаускаса Вячеслав Титов, который всерьез намерен доказать свою правоту?

— Я отдельно не занимался этой темой, но, повторюсь, метод сопоставления районов активности Раманаускаса с базой данных националистического террора может быть весьма кстати. Дальше нужно внимательно изучить показания захваченных из его отрядов людей (естественно, это и судебные документы), которые при всем критическом к ним отношении могут дать полезный фактический материал. Не исключено, что есть какие-то материалы несоветского происхождения, но по периоду после 1944 года, полагаю, они были достаточно фрагментарны. Но не исключено, что какая-то утечка информации на Запад произошла.

Я все-таки больше Латвией занимался, и вот там есть совершенно уникальные истории: например, на американские деньги должны были «спасать» евреев, а на самом деле спасали нацистских коллаборационистов, замешанных в убийствах евреев. Поэтому нужно выяснить, просочилось ли что-то на Запад. Возможно, это какие-то непубличные бумаги с анализом реакции литовского общества на действия так называемых национальных партизан. Наверное, и в ЦРУ была какая-то рефлексия, попытка разобраться, почему все-таки это движение пошло на спад. Только ли советские репрессивные меры способствовали этому?

— Можно ли сказать, что сегодняшние шаманские пляски вокруг Раманаускаса и прочих сомнительных персонажей — следствие того, что советская историография не уделяла им должного внимания?

— В советской историографии эта тематика обозначена, но ее глубокое изучение воспринималось как элемент, который может помешать умиротворению литовского общества. При всей жесткости оценок, которые советская история давала «лесным братьям», детального исследования их преступлений с привлечением публичных инструментов не происходило.