Начинать разговор об украинских народных сказках, как и о прочих, которые становились объектом нашего внимания ранее, тоже логично с их характерных особенностей. И если, например, львиная доля белорусских сказок — о животных, среди литовских много волшебных, то значительная часть украинских относится к третьему, наиболее поздно сформировавшемуся виду — бытовым сказкам.
Конечно, есть в украинском сказочном наследии немало и волшебных сюжетов, и историй со зверями в качестве героев, но даже они перенасыщены бытовыми подробностями, скрупулезными перечислениями и педантичными описаниями. Например, если упоминается приданое, отданное за невесту, то всё оно запротоколировано по пунктам навроде описи из фильма про Ивана Васильевича: «3 кинокамеры заграничных, 3 портсигара отечественных, куртка замшевая...» Про животных, впрочем, сказок тоже немало.
И зачастую эти две отличительные черты успешно сочетаются. А порой — не очень успешно, придавая сюжету затянутость и откровенное занудство, зато обеспечивая богатую пищу для исследователей-этнографов.
А вообще среди украинских народных сказок немало забавных и странных как по названию, так и по содержанию. Например, «Как Микола был коровой». Не каждый Микола долетит до середины Днепра, не каждому Миколе доводилось пережить реинкарнацию при жизни. Даже короли изредка превращаются в добрых девочек, а вот Миколы в коров — это из ряда вон, это феномен!..
А дело было так. Микола этот был гол как сокол, зато улучшением демографии в отдельно взятой семье занимался упоенно и результативно. Кормить же подрастающую смену было откровенно нечем. И вот, когда семейство выдвинулось на поиски даров природы: Микола по дрова, а его дражайшая половина по источник дармового белка, то есть по грибы, — мимо прошествовал барин со свежекупленной коровой.
И Микола, поведясь на подстрекательства жены, решил барина раскулачить. Подкрался он к тому с тыла и веревку от коровы отвязал. Но коровья свобода продолжалась недолго — скотину тут же перехватила засевшая в кустах Миколина супруга. Сам же Микола встал в позу коровы и веревку, дотоле обретавшуюся на коровьих рогах, накинул себе вместо галстука. Беспечный барин, не оборачиваясь, шел себе дальше, не обернулся он и после странного вопроса встреченного знакомого:
— Эй, сосед, что ты дал за этого вола?
На случай, если кто не в курсе, вол — это не то же самое, что бык, вол — это Фаринелли в мире быков, всё равно что мерин, посему плодовитого Миколу волом называть было как минимум несправедливо.
— Если ты до сих пор вола от коровы не можешь отличить, то хотя бы помолчал.
— Да какая же это корова? Это вол. Если не веришь, то сам посмотри.
Богач оглянулся и за голову схватился:
— Черт побери! Купил корову знатную, а такое приключилось.
Микола на резонный вопрос барина, как сия метаморфоза произошла, имитировал амнезию:
— Не припомню, чтоб ты меня коровой купил.
— Как же ты коровой стал?
— Не знаю, но догадываюсь, что прокляла меня одна вдова. Когда-то я был богатым и скупым. Служила вдова у меня год чуть ли не даром.
Я скупился заплатить ей заработанное, и за это она меня сглазила: «Микола, чтоб ты коровой стал и был ею до тех пор, пока не выплатишь мне заработанное молоком».
Что тут сказать? Бычок, конечно, кхм… но молоком долги отдает исправно. Впрочем, барину половая принадлежность скотины была без разницы, ежели та проклята и вообще Микола. Хотел было он по-тихому Миколу в лес прогнать, да тот — парень не промах и с конвенцией о правах человека, видимо, был знаком не понаслышке.
Поэтому за накинутую живому человеку на шею веревку пришлось барину выплатить ушлому мужику немалую компенсацию за моральный ущерб, чтобы избежать судебной тяжбы, которой — вот уж точно «чья бы корова»! — угрожал богачу наглый нарушитель 158‑й статьи Уголовного кодекса. Эти-то деньги и принес Микола вместо убиенного мамонта в родную пещеру, то бишь хату. Там в его отсутствие времени даром тоже не теряли и угнанную корову основательно подоили — так, что на всех многочисленных отпрысков хватило. Мало того, корова оказалась стельной, и вскоре Миколино семейство пополнилось еще одной крупнорогатой головой.
И зажилось скотокраду как сыру в масле, причем с таким избытком молочной продукции, что вскоре решил он лишнюю корову продать. И надо отметить, что барин знал толк в коровах, потому что буренка, некогда им выбранная, на ярмарке вызвала настоящий ажиотаж. Довольный Микола, переложив ответственность за торги на сильные женины плечи, прохлаждался в тенечке, когда увидел в толпе одураченного барина. Едва успел он спрятаться, как бывший хозяин подошел к своей корове и удрученно сказал:
— Что, Микола, снова тебя продают? Так тебе и надо. Да я не такой дурак, чтоб тебя купить, — и пошел прочь.
А Микола с женой продали корову и вернулись домой, довольные, что посмеялись над богачом.
Мораль? Вот тут тонкий момент, который лучше пусть остается на домысливание каждому читателю. Мы же тем временем переключимся на другую сказку, в которой причудливым эхом отозвалась история Елены Троянской, помноженной на Златовласку.
Отразилось это и непосредственно в названии — встречайте, западноукраинская сказка «Золотоволосая Ялена».
Начать с того, что претендентом на местный аналог наипрекраснейшей женщины выступал не принц, не царь, а просто себе мужик, у которого даже имени по сюжету не предполагается. Не иначе как он победитель по жизни, потому что все силы земли и неба единым фронтом выступают на стороне безымянного мужика, озабоченного матримониальными планами. О Ялене ему рассказывает одна «ворожка», то есть колдунья, — не иначе как за красивые глаза.
Солнце, внезапно преисполнившись к нему симпатией, дает волшебный клубочек, месяц — щеточку, а ветер — метлу. Может, оно, конечно, было по принципу «что нам негоже», лишь бы надоеда отстал от стихийных сил, но вещицы оказались куда как пользительными. Другая же «ворожка» обеспечила ретивого жениха конем — знамо дело, тоже непростым.
Попутно выяснилось, что искомую Ялену держат у себя — внимание! — «тридцать баб с железными языками», что само по себе уже впечатляет и будит воображение, но вся соль в том, как они ее у себя держат! Ни больше ни меньше как в «стеклянном жбане» — то ли заспиртованную, то ли заформалиненную, то ли вовсе как мертвую царевну, используя жбан заместо хрустального гроба. И — немаловажная деталь — жбан, по совету колдуньи, не подлежит раскупорке до прибытия домой. И вот тут-то воображение пускается неконтролируемым галопом!..
Но, пока мы тут строим сюрреалистические гипотезы, наш капитан Немо доскакал до пункта Б и, застав всех железноязыких баб в объятиях Морфея, беспрепятственно нашел жбан с Яленой.
Далее по контексту не понять, повез ли он красотку, так сказать, брутто или таки из тары выколупал. Также не раскрывается и причина запрета на выколупывание. Самое интересное, что остается неясным: преодолев множество препятствий, вырастив из волшебной щеточки лес на пути пустившихся в погоню обокраденных баб, вознеся гору из клубочка, раздвинув морские волны метлой на зависть всем Моисеям и добравшись-таки домой, выколупал ли он невесту вообще или как-то уже привык и решил оставить так?
По крайней мере ни одно слово в сказке об этом не намекает, а сюжет заканчивается на самом интересном: «А мужик с золотоволосой Яленой счастливо домой воротился»! И вся интрига остается за кадром!.. В жбане он Ялену привез или нет? И что с ней стало по вынимании? И какими словами она приветствовала своего безымянного суженого? И причем тут вообще жбан? И в какой лаборатории выведены бабы-мутанты?.. Так и ищешь внизу страницы надпись «to be continued»!..
Литовские народные сказки
Латышские народные сказки
Эстонские народные сказки
Белорусские народные сказки
Особенности национального юмора: габровские шутки