«Купить можно все, что душа и желудок пожелают»: как Россия налаживала жизнь во Львове

Одним из главных столпов пропаганды киевского режима является фальсификация истории: украинские «специалисты» вымарывают или переиначивают все, что так или иначе связано с Россией. Наглядным примером подобной «работы» являются события Первой мировой войны, когда русская армия заняла Львов. Жителям Украины пытаются вдолбить в головы, что это сопровождалось повальным мародерством, уничтожением культурной жизни города и прочими ужасами. Однако, мягко говоря, все было совсем не так (первая часть — Без штурма и городских боев: украинская пропаганда лжет об ужасах русской «оккупации» Галиции).

Военный губернатор Сергей Шереметев

Вечером 3 сентября во Львов приехал полковник Сергей Шереметев, назначенный военным губернатором. Он являлся выходцем из старинной дворянской семьи, был хорошо образован (обращался к членам городского Совета по-французски), учтив в обращении, имел награды различных государств (даже японский орден). Будучи вице-губернатором Волынской губернии, он был хорошо знаком и с особенностями жизни в соседней Галиции.

Первым распоряжением Шереметева стал приказ наказывать всех «ослушников закона и порядка, а также грабителей и воров» по законам военного времени.

Войскам запрещалось брать имущество, скот, лошадей, вещи в магазинах, на складах и у жителей Львова иначе как за денежную компенсацию.

Как мы уже видели, сразу же вводился сухой закон, действовавший и в Российской империи, что тоже воспринималось как мера против различных эксцессов. Шереметев сообщил, что местное население «во всякое время» могло обратиться к нему с личными просьбами в его кабинете в городской думе. Открытость губернатора проявилась и в организованной им встрече с редакторами львовских газет.

Как поддерживался порядок в городе?

Надо сказать, что жесткие меры по наведению порядка были своевременными. Короткий промежуток безвластия действительно использовали как криминальные элементы, так и поддавшиеся искушению поживиться обыватели. Из оставленных канцелярий выносили столы, шкафы, пишущие машинки, стальные сейфы, опустошались квартиры, склады и даже вокзал.

4 сентября семерых грабителей, застигнутых на месте преступления, приговорили к расстрелу. Переодевшийся в женское платье вор Ступай был осужден Шереметевым на повешение, но из-за отсутствия палача тоже расстрелян. Газета Dziennik Polski сообщала, что вскоре камеры заполнились мародерами, а среди изъятого у них можно было увидеть все что угодно: и роскошную кровать в стиле барокко, и бочонок пива, которым поживился некий Радович.

Напуганные преступники начали просто выбрасывать украденное. Так, в сквере на площади святого Юра однажды утром обнаружили картину, изображавшую Леду и Лебедя.

Отметим, что конфискованные вещи не отбирались русскими войсками, а передавались в городской комиссариат.

Это важный момент, так как современные украинские публикации, посвященные этим событиям, обвиняют в мародерстве именно «москалей». Вообще за порядком первоначально следили военные патрули вместе с добровольцами из городской гражданской стражи. С 5 сентября началось формирование милиции, которую возглавил комиссар Тауэр.

От остальных жителей ее представители отличались только повязкой на рукаве и саблей на боку, а львовяне прозвали ее опереточной, так как в нее записались несколько артистов оперетты и театра, привлеченных платой в три кроны в день. Серьезным авторитетом у населения она не пользовалась, поэтому вскоре из России в качестве подкрепления прибыли полицейские.

Торговля налаживается

18 сентября 1914 года Шереметева, убывшего в действующую армию, сменила новая администрация во главе с генерал-губернатором Галиции графом Георгием Бобринским, продолжившая работу по нормализации жизни в городе и крае. Было издано обязательное постановление, запрещавшее повышение цен на товары первой необходимости сверх таксы, установленной городским управлением. Нарушители подвергались аресту до трех месяцев или штрафу до трех тысяч рублей.

Меры были своевременными, так как спекулянты, пользуясь ситуацией, взвинтили цены, а «публика позволяла драть с себя шкуру без слова протеста», как вспоминали очевидцы.

В ответ на введенные ограничения некоторые торговцы начали закрывать свои магазины. Тогда русская администрация предупредила, что они будут конфискованы, если не откроются. Но вопросы снабжения решались не только суровыми мерами: была разрешен беспошлинный ввоз товаров в Галицию, российское Министерство путей сообщения увеличило движение товарных поездов в юго-западном направлении, во Львов начали приезжать купцы из России.

В городе появились магазины «Российская торговля», «Петроградский базар», «Московский базар» и другие. Как писал анонимный житель города, оказавшийся в декабре 1914 года в Вене, «в первое время многие продовольственные магазины были закрыты, теперь открыты все, а кроме постоянных львовских, появилось несколько десятков новых российских, поэтому было бы за что, а купить можно все, что душа и желудок пожелают — кроме алкогольных напитков». В продаже имелись даже лимоны и апельсины стоимостью 15 и 10 копеек за штуку.

Культурная жизнь города

В городе продолжали работу культурные учреждения. 13 декабря 1914 года с постановки комедии Богуславского «Старая Романтичка» начались ежедневные представления в польском театре в Городском казино. Кроме спектаклей в нем ставились оперетты, давались концерты. В марте 1915 года в Музыкальном обществе выступал пианист К. Смирнов, исполнивший произведения Чайковского, Шопена, Рахманинова и Рубинштейна. Половина сбора с концертов была передана им Краевому благотворительному комитету.

В мае 1915 года на гастроли в Львов приехали артисты Русской оперы и драмы Киевского городского театра, часть доходов от выступления которых тоже пошла на благотворительные цели. Главный городской театр испытывал проблемы с отоплением, однако с наступлением теплого сезона 25 апреля 1915 года он открылся польской оперой С. Монюшко «Галька».

Любопытно, что специально для участия в спектаклях городского театра из Рима приехала известная польская певица Янина Королевич-Вайда.

Работали и почти все львовские синематографы. Так, «Гелиос» рекламировал «кинематографический шедевр» в семи частях «Дети капитана Гранта», в кинотеатре «Люкс» шла криминальная драма «Фантомас», а «Аполло» предлагал зрителю фильм-катастрофу «Среди огня», посвященный гибели парохода в Атлантике.

Галицко-русский Национальный музей работал ежедневно с 11 до 13 часов, в апреле 1915 года в нем открылась выставка рисунков древних церквей Галицкой Руси известного архитектора А. Лушпинского. Из-за интереса посетителей к экспозиции дирекция продлила время работы музея с 11 до 16 часов. Был открыт и Ставропигийский музей, который посещали председатель российской Госдумы М. Родзянко и великая княгиня Мария Павловна.

Проводилась ли жесткая русификация?

Такие исторические обвинения тоже звучат в наши дни. Любопытные воспоминания, опубликованные в 1926 году, оставил вице-президент Львовского краевого суда Станислав Пшилуский, который приходил на личный прием к Шереметеву по поводу работы городских судов (при этом сам Пшилуский замечал, что он не хотел быть «несправедливо обвиненным в некритичном восхищении москалями»). Шереметев не только разрешил работу судов, но и позволил оставить старые эмблемы и официальные надписи на их зданиях.

Он согласился с предложением, чтобы судьи выносили приговоры не от имени императора Николая II, разрешив использовать в них формулировку «именем Его императорского величества», сказав, что «каждый может себе ее толковать, как ему нравится».

Граф Бобринский в беседе с корреспондентом газеты «Русское слово» говорил: «Я поставил своей задачей в области гражданского управления краем сохранение всех тех австрийских установлений, которые могут продолжать свою деятельность без ущерба для наших интересов. Введение русских установлений в какой бы то ни было области не должно создавать ломку установившихся жизненных установлений края и должно покоиться на безусловном признании с нашей стороны многообразных интересов Галичины, ее жизни и быта».

Как видим, представители русской администрации достаточно мягко относились к местному укладу жизни и не ставили своей целью его немедленный слом по российским образцам.

Продолжение следует…