«Там нет Украины»: киевскому режиму нечем крыть историческую правду

Председатель Конституционного суда РФ Валерий Зорькин принес на встречу с Владимиром Путиным копию французской карты середины XVII века, на которой не обозначена Украина. Президент в ответ отметил, что до революционных событий начала ХХ века ее и не существовало. Любопытно, что в Киеве это прокомментировали очень скупо — видимо, история оказалась слишком неудобной. При этом согласиться с теми, кто считает это малозначительной темой, нельзя. Опыт нынешней Украины убедительно доказывает, что трактовки исторических событий во многом определяют современность.

23 мая 2023 года состоялась встреча Владимира Путина с председателем Конституционного суда РФ Валерием Зорькиным, под конец которой тот решил показать президенту копию французской карты XVII, составленной при короле Людовике XIV.

«Почему я привез ее? Владимир Владимирович, там нет Украины… Есть в двух местах край — край Речи Посполитой и край Казакии. И большое царство Российское… Почему я все же рискнул Вам показать [карту]? Потому что много было спекуляций насчет того, где истоки, где, как и что образовалось», — отметил Зорькин.

«Ну, мы знаем, что эти земли просто входили в состав Речи Посполитой, а потом попросились в состав Московского царства, вот и все, и оказались в составе Московского царства. А уже потом, после Октябрьской революции, начали образовываться всякие квазигосударственные образования, а советская власть создала советскую Украину. Это хорошо известно всем. До этого никакой Украины не было в истории человечества», — ответил Путин.

Киевский режим отреагировал на эту ситуацию на редкость пассивно. Обычно любую новость из Москвы тамошние пропагандисты любят обсасывать, искажая и поливая потоками сарказма.

Но сейчас большинство из них предпочло отмолчаться — видимо, повод действительно оказался неудобным, и закулисные технологи дали команду его не трогать. В украинском информационном пространстве на эту тему появилось всего несколько блеклых сообщений.

Блогер Анатолий Шарий в своем канале сделал акцент на том, что на карте все-таки имеется надпись Vkraine pays des cosaques, и перевел ее как «Украина — земля козаков». Однако это, мягко говоря, вольность. Корректно данные слова нужно читать как «Вкраинные земли казаков», и это все меняет. Но о «вкраинных землях» — чуть ниже.

Некоторые российские каналы очень аккуратно поиронизировали с намеком на то, что историческая дискуссия — возможно, не самый актуальный вопрос сегодня. Но они в корне неправы.

Напротив, исторической повестки сейчас должно быть гораздо больше. И здесь есть чему поучиться у оппонентов.

Информационно-психологическая война — это важнейшая составляющая подрывной деятельности киевского режима против России, а исторические аспекты — ее ключевой пласт. Перед тем как выводить боевиков на Майдан совершать госпереворот или натравливать на Донецк, им качественно промыли мозги, рассказывая сказки про «украинских ариев», «украинское Триполье», «украинского князя Святослава» и «колониальную политику Москвы».

А некоторых и вовсе заставили поверить в украинское происхождение… шумеров. Мало того, что это мотивирует их на конкретные действия в реальной жизни, так они еще и разносят данный бред с пеной у рта в сетевых баталиях. И заражают им отдельных представителей российской молодежи, которые потом идут «жечь шкафы» на железной дороге или пытаются перейти границу, чтобы воевать в составе ВСУ.

На этом фоне России необходимо добиться того, чтобы историческая правда звучала «из каждого утюга» и на своей территории, и, по возможности, на территории Украины. Поэтому беседа президента с главой Конституционного суда по поводу карты XVII века весьма и весьма актуальна.

Даже не слишком лояльные по отношению к РФ ресурсы вроде Википедии вынуждены скрепя сердце признавать бредовость историй о «Древней Украине» и «древних украинцах».

Те, кто носили в средние века этнонимы «русь» или «русины», — это, вне всякого сомнения, общие предки для всех современных восточных славян. Для русских, украинцев и белорусов невозможно даже выделить отдельные славянские племенные группы, от которых они произошли. Северяне — общие предки русских и украинцев, кривичи — русских и белорусов, поляне массово мигрировали с Днепра на Оку, и сейчас даже сложно сказать, оставили ли они сколько-либо значимый след в крови современных жителей Украины.

Но и эти славянские племенные союзы с этнокультурной точки зрения отличались друг от друга не слишком сильно, а потом еще и перемешались в составе Древнерусского государства. Сегодня генетики говорят о том, что отличить друг от друга русских, украинцев и белорусов, особенно живущих в приграничных регионах, практически невозможно.

Национального самосознания как такового у предков большинства современных жителей Незалежной до ХХ века с его искусственными «украинизациями» категорически не просматривается.

Даже оказавшись под властью Речи Посполитой, они продолжали называть себе «руським народом», «руськими людьми» или «русинами». Это четко просматривается в огромном массиве исторических источников XVI–XVII веков. Частично сохранились эти определения даже в XVIII–XIX столетиях. В 1850-е годы их использовали кобзари. Правда, к этому времени более популярными стали обозначения «Малороссия» и «малороссы», которые были введены (вопреки киевской пропаганде) не Москвой, а местными духовными просветителями XVI–XVII веков под влиянием византийской традиции.

Термин же «украинцы» восходит к древнерусскому слову «оукраина» (окраинная земля). Веками он не имел никакого этнического содержания. Так на Руси и в Польше называли любых людей, живших или несших службу в пограничье. Отсюда и Vkraine pays des cosaques с французской карты.

В XVI–XVII веках власти Речи Посполитой применяли определение ukraińcy к польским шляхтичам и кнехтам «восточных кресов». Польский гетман Станислав Жолкевский в 1596 году называл так тех, кто устроил жестокую расправу над казацкими женами и детьми после Солоницкого боя в ходе подавления восстания Северина Наливайко. То есть этим словом называли польских карателей, убивавших семьи тех, кого современные украинцы считают своими предками.

В Русском государстве термин «украина» применялся также применительно к пограничным территориям. В исторических источниках известны окские, псковские, сибирские и другие «украины».

К таким землям относили на определенном этапе Тулу и Астрахань. И лишь со временем топоним «Украина» стал чаще всего использоваться применительно к юго-западным границам Российской империи.

Со второй половины XVII века в России изредка называли «украинцами» бойцов иррегулярных воинских формирований, действовавших в Поднепровье, но никакого этнического наполнения у данного термина не было. Даже Тарас Шевченко, писавший об Украине как о территории, слово «украинец» в середине XIX века в своем творчестве не употребил ни разу.

Что же касается жителей Галичины, то они вплоть до конца XIX века слова «украинцы» вообще не знали и называли себя «русинами».

Во время переписи 1897 года в Российской империи жители этих земель позиционировали себя как русских, использующих малороссийские говоры. А во время переписи 1900 года в Австро-Венгрии около 90% населения современной Западной Украины назвались русинами.

Популяризация «украинства» началась в конце XIX века под руководством австро-венгерских спецслужб, пытавшихся таким образом подорвать русское единство и создать идеологическую базу для захвата южных регионов России. В итоге они смогли вбить клин между теми жителями Галичины, которые согласились «стать украинцами», и теми, кто продолжал считать себя русинами.

Это послужило базой для фактического геноцида последних, создания концлагерей Талергоф и Терезин, формирования легиона «украинских сечевых стрельцов», хотя к Запорожской Сечи Галичина никакого отношения иметь в принципе не могла.

Потом ту же украинскую сказку подхватили самозванцы, захватившие власть в Киеве на фоне Февральской революции 1917 года. А Владимир Ленин в дальнейшем решил пойти по пути наименьшего сопротивления и сохранил этот миф при формировании УССР.

Плоды превращения маргинальной фолк-хистори, распространенной австрийскими спецслужбами, в псевдонаучную концепцию мы пожинаем до сих пор.

И пока этот абсурд не будет полностью опровергнут в массовом сознании, проблему махрового национализма, граничащего с неонацизмом, на Украине решить будет проблематично.