Саласпилс — детский концлагерь: место, политое кровью малышей

Казалось бы, любой нацистский концлагерь по определению филиал ада на Земле. Но среди них есть наиболее «выдающиеся». Таков, например, концлагерь Саласпилс. Он печально известен тем, что здесь из детей-заключенных выкачивали кровь. Буквально. Она была нужна для переливания раненым солдатам и офицерам вермахта и СС. Впрочем, обо всем по порядку.

«Трудовой» лагерь

Изначально концлагерь предназначался для размещения и уничтожения евреев. Строить лагерь начали сами заключенные в октябре 1941 года, не по собственной воле, разумеется.

Официальное название — Саласпилсская расширенная полицейская тюрьма и лагерь трудового воспитания. Располагалось «заведение» в Латвии, неподалеку от населенного пункта Саласпилс, который и дал концлагерю название.

Как докладывал начальству глава айнзатцгруппы «А» Шталекер, «в строительстве лагеря участвуют все евреи, и [...] нынешней весной все эвакуированные евреи, которые переживут зиму, могут быть собраны в этом лагере».

Генерал СС Йекельн позже на судебном процессе рассказал о том, что еженедельно в лагерь прибывали два-три эшелона с евреями, которых в общей сложности было уничтожено порядка 87 тысяч. Общий счет жертвам Саласпилса — 100 тысяч, из них около 7 тысяч — дети.

Весной 1942 года в концлагерь начали прибывать латышские антифашисты, советские военнопленные и цыгане. Об этом, в частности, пишет историк Валдис Луманс. Регулярно сюда привозили на расстрел военнопленных.

Под занавес 1942 года в Германии между главным административно-хозяйственным управлением СС (WVHA) и администрацией рейхскомиссариата Остланд разгорелся конфликт по поводу принадлежности лагеря в Саласпилсе. В частности, командующий полицией безопасности и СД в Риге Рудольф Ланге получил запрос о том, является ли Саласпилс концлагерем и почему он не находится в ведении WVHA. Ланге дал справку, что Саласпилс — воспитательно-трудовое заведение, а не концлагерь. В результате он остался в компетенции Ланге до самого конца нацистской оккупации, хотя Гиммлер и не удовлетворился объяснением.

Пусть никого не вводят в заблуждение бюрократические игры: Саласпилс был местом бесчеловечных опытов и уничтожения, поэтому его и называют концлагерем, каковым он и был по сути.

К слову, охрану Саласпилса осуществляла латвийская рота СС, которой командовал оберштурмфюрер Конрадс Калейс. По данным Центра Симона Визенталя, он причастен к смерти 30 тысяч человек. Латвийская «вспомогательная полиция» конвоировала прибывших с железнодорожной станции до бараков.

С марта 1943 года в Саласпилс прибывают вывезенные нацистами жители сел Белоруссии, Ленинградской и Псковской областей. В основном это были дети.

Ведь именно на детях «специализировался» Саласпилс.

Жили заключенные в бараках. Но и они появились не сразу: первые партии заключенных размещались прямо на голой земле, без какого-либо укрытия, поэтому мало кто пережил первую зиму. Заключенным почти не давали еды — до сих пор остались свидетельства того, что голодные узники обглодали кору на деревьях в человеческий рост. Питались чем придется, включая коренья, пожухлую траву и даже собственные лохмотья. Позже нацисты расщедрились на 150–300 граммов хлеба в день, наполовину состоявшего из опилок, и чашку супа из овощных отходов. Трудились узники по 14–18 часов в сутки.

Когда лагерь стал работать на, скажем так, регулярной основе, детей начали селить в отдельно стоящих бараках — так было проще для нацистов.

Потоки крови

Основная «деятельность» заключалась в выкачивании крови из маленьких узников. Делалось это прямо в бараках, куда являлись нацистские «медики» с набором сверкающих инструментов. Детям приказывали лечь и вытянуть руки. Тех, кто сопротивлялся, привязывали к столу и выкачивали кровь насильно. Кровь забирали по максимуму, и, как правило, ребенок умирал после нескольких «сеансов». Объем выкачанной в Саласпилсе из детей крови оценивается примерно в 3,5 тысячи литров.

Занимались «врачи» и вивисекцией — бесчеловечными опытами, часто не имевшими другого назначения, кроме удовлетворения изуверского любопытства. Например, ампутировали конечности или вырезали органы. В пищу подмешивали яды, чтобы проследить за их действием. В день от этих «опытов» умирало до 150 ребятишек.

Был отдельный барак для заболевших корью. Но здесь их не лечили, а создавали условия, при которых дети умирали через два-три дня.

«За грудными младенцами присматривают 5–8-летние девочки. Грязь, вшивость, вспыхнувшие эпидемии кори, дизентерии, дифтерии приводили к массовой гибели детей. Немецкая охрана ежедневно в больших корзинах выносила из детского барака окоченевшие трупики погибших мучительной смертью детей. Они сбрасывались в выгребные ямы, сжигались за оградой лагеря и частично закапывались в лесу вблизи лагеря», — говорят очевидцы.

Как вспоминает малолетний узник Саласпилса Иван Сырцов (1929 года рождения), бараки были рассчитаны на 250–300 человек, но в них набивали по 500 узников. Люди спали на нарах в 4–5 ярусов, задыхались от нехватки воздуха. О санитарных нормах не заботились — отхожее место было в бараке, продукты жизнедеятельности прикрывали соломой. Имелись печки, но топить их начинали не раньше декабря. Каждую ночь умирало много людей, их трупы утром забирали члены штрафной команды, в чьи обязанности это входило. Узников, особенно детей, косили эпидемии.

Естественно, не пустовали газовые камеры, печи крематория и виселица в центре Саласпилса. Узников травили сторожевыми псами, и люди умирали в мучениях от полученных страшных рваных ран.

Практиковались расстрелы, как индивидуальные, так и массовые.

Освобождение

В 1944 году под натиском стремительно наступавшей Советской армии нацисты предприняли попытку замести следы. Были сожжены бараки и документы. Более того, по приказу Гиммлера, как говорится в книге «Быль о Саласпилсе» (Рига, 2017 год), раскапывались могилы и сжигались трупы, после чего узников, участвовавших в этих мероприятиях, также расстреляли.

Тех, кто остался в живых, в августе вывезли в концлагерь Штуттгоф.

После того, как на территорию концлагеря вошли советские войска, началась работа по установлению зверств нацистов. Удалось раскопать оставшиеся нетронутыми трупы, включая тела детей до 6 лет. 

Но большая часть останков узников стала золой, перемешанной с почвой, что не оставило возможности установить что-либо кроме того, что это — сожженные человеческие останки. 

Тем не менее по крупицам были восстановлены все обстоятельства деятельности и история детского концлагеря Саласпилс, описанные в постановлении Государственной чрезвычайной комиссии от 28 апреля 1945 года.

В 1967 году на месте лагеря был создан Саласпилсский мемориальный комплекс, в работе над которым принимали участие латвийские и российские скульпторы, включая Эрнста Неизвестного. Мемориал до сих пор является местом поклонения для тех, кто не склонен прощать, забывать и оправдывать нацистские деяния.

Наши дни: отрицание очевидного

Тема Саласпилса остается актуальной для историков, более того, существует масса спекуляций вокруг концлагеря под эгидой «борьбы с советским наследием». Цифра в 100 тысяч жертв провозглашена латвийскими историками «советской пропагандой»: якобы было уничтожено максимум 3–4 тысячи человек. Да и вообще, это же был не концлагерь, а место трудового перевоспитания — вот и название соответствующее. 

Свои позиции латвийские исследователи подкрепляют тем, что никаких документов не сохранилось, а значит, и говорить не о чем. 

Причем опираются латвийские историки не на какие-либо данные, а на эмпирические выводы и уверенность, что 100 тысяч умерщвленных — это не установленный факт, а «советская пропаганда».

Битва идет даже в Википедии, статьи о Саласпилсе на разных языках разительно отличаются друг от друга, к сожалению,  зачастую транслируя не исторически достоверные сведения, а текущие идеологические установки.