Разумовский: Латвия загоняет себя в интеллектуальное гетто

Вчера «чёрный список» латвийского МВД пополнился ещё одним россиянином. Историк Феликс РАЗУМОВСКИЙ, приехавший в республику для съёмки сюжета к своей программе, теперь — персона нон-грата в Латвии. О том, как и почему это случилось, порталу RuBaltic.Ru рассказал сам ведущий:

- Феликс Вельевич, расскажите, что произошло?

- Я в воскресенье вместе со своей съёмочной группой ехал на съёмки в Латвию, и на пограничном пункте мне была предъявлена бумага – решение министра внутренних дел, что, мол, на «неопределённый срок» мне запрещено въезжать в Латвию.

- Как Вы думаете, что могло послужить этому причиной?

- Могу только догадываться об этом. В этой бумаге на латышском языке причины прописаны не были. По датам это решение было принято в октябре, но меня никто не поставил в известность. У нашей телевизионной группы сорвалась командировка.

Сопоставляя даты, могу предположить, что это связано с моим пребыванием в Риге в сентябре этого года, где я выступал перед русскоязычной аудиторией, давал интервью…

Очевидно, это посещение вызвало несогласие местных властей с моей позицией. Раз несогласие перешло в какие-то административные действия, следовательно это власти, вероятно, очень «либеральные» и «демократически» подкованные…

- В октябре в Латвии было известно о Вашей декабрьской командировке?

- Нет, у нас был рабочий график – но он утверждён недавно, в октябре об этом речи не было.

- А сейчас Вы что планировали снимать?

- Время от времени мы в Рондальском дворце снимаем сюжеты. Это один из лучших памятников 18 века, к его созданию причастны русские строители. Это памятник русской культуры в значительной степени. Там очень профессиональные достойные люди работают. В нашей программе «Кто мы?», когда заходит речь в екатерининском времени, мы иногда снимаем сюжеты в этом дворце.

- Сюжеты исключительно исторические, не политические?

- Вообще программа «Кто мы?» посвящена истории России. Я не политический деятель. Я историк, культуролог. Сегодня, правда, история – это тоже политика, к сожалению. Разные политические силы пытаются взять историю в качестве союзника.

- История, которую рассказываете Вы, может считаться союзником каким-либо политическим силам?

- Там совсем были другие задачи… Тем не менее, я считаю, что программа, которую я делаю уже почти 25 лет, имеет публицистический оттенок – это есть, но это нормально… Мы же пытаемся понять, что сегодня происходит, поэтому, действительно, публицистическая сторона в программе присутствует. Это ясно и из названия.

Несмотря на это, подобное событие со мной происходит за 25 лет впервые.

Я снимал во многих странах. Мы делали циклы о русско-еврейских отношениях, о русско-польских, русско-грузинских отношениях. Это целое направление. Первый раз я встретился с такого рода реакцией властей. Мне это очень лестно.

- А в других странах Прибалтики Вы были?

- Ну, несколько лет назад была сделана программа о судьбе прибалтийских народов и Прибалтике. О судьбе – как она была связана с судьбой России, как Россия поучаствовала в истории Прибалтики. Это был цикл, который назывался «История, распятая в пространстве».

Кстати, накануне моей поездки вышла литературная версия этого цикла. Часть этого цикла посвящена Прибалтике. Мне совершенно не стыдно за Россию. Нравится это или не нравится прибалтийским властителям, в своё время Россия вытащила прибалтийские народы из-под катка немецкой колонизации. Это был так называемые Остзейский край – там действовали такие законы, которые не давали местным народом никакого исторического шанса.

То, что сегодня на карте существуют Эстонская Республика и Латвийская Республика – это заслуга нашего отечества.

Остзейское право было демонтировано Российской империей. Местная элита была в основном обучена в Московском Университете. Мы рассказывали об этой истории.

- Вам этот фильм в Латвии не успели вспомнить? Может, в этом причина?

- Я общался с офицером пограничной службы. Он ничего не знал, был даже смущён – я же не произвожу впечатление террориста или какого-то политического радикала, у меня вполне мирная внешность. Он не мог понять, почему ему надо меня выпроваживать. Делал всё вежливо и немного смущённо. В тех бумагах, которыми он располагал, об этом ничего не было сказано.

- А что было в бумагах?

- Там было сказано, что я «угрожаю безопасности Латвийской республики». Могу расценить это как лёгкий приступ шизофрении. Если историк может угрожать чьей-то безопасности… мне жаль этих людей. Они загоняют себя в интеллектуальное гетто. Чтобы утвердить свой взгляд на вещи, нужна дискуссия. А вот это «человек имеет другое мнение – давайте-ка выкинем» при современных СМИ – наивно и очень провинциально.