Основными инструментами литовских властей в деле чрезвычайной государственной важности о событиях 13 января 1991 г. являются мифотворчество и избирательное правосудие.
В Литве вот уже год как идет судебный процесс по «резонансному» делу о событиях 13 января 1991 г. у Вильнюсской телебашни, которое обрастает всё новыми подробностями, а также подозреваемыми. В январе 2017 г. Вильнюсский суд приступил к опросу пострадавших, которых насчитывается более пятисот человек.
Обвинение предъявлено шестидесяти лицам, среди которых, в частности, бывший министр обороны СССР Д. Язов, командир группы «Альфа» М. Головатов, начальник Вильнюсского гарнизона Советской армии В. Усхопчик. На скамье подсудимых — полковник запаса, гражданин РФ Ю. Мель, который был задержан в марте 2014 г. при въезде в Литву из Калининградской области, а также проживающий в Вильнюсе россиянин, бывший военный Г. Иванов.
На днях также стало известно о завершении Генпрокуратурой Литвы досудебного расследования в отношении проходящих по данному делу двух новых подозреваемых, граждан России, имена которых в интересах следствия не раскрываются и которые обвиняются в «преступлениях против человечности и военных преступлениях».
Литовские прокуроры до сегодняшнего дня не оставляли надежд допросить и бывшего руководителя СССР М. Горбачева в качестве специального свидетеля (по литовскому законодательству статус спецсвидетеля предоставляется лицу, когда его опрашивают по поводу его действий, но оснований для предъявления обвинений недостаточно — прим. RuBaltic.Ru).
Однако Министерство юстиции РФ отказалось предоставлять правовую помощь Литве в отношении М. Горбачева, сославшись на положение двустороннего договора, согласно которому она не оказывается в случае, если это «может навредить суверенитету, безопасности страны или противоречить основным законодательным принципам государства».
В самой Литве данный процесс приобрел «особенное» звучание ввиду законодательного запрета высказывать в информационном поле иные, не отвечающие официальной исторической трактовке версии о противоречивых событиях современной истории молодого Литовского государства.
Попытки довести до общественности альтернативную точку зрения, подкрепленную фактами, неизменно заканчивались преследованием и привлечением инакомыслящих к уголовной ответственности. В 2011 г. суд признал публично усомнившегося в официальной версии лидера «Социалистического народного фронта Литвы» А. Палецкиса виновным в нарушении закона «Об отрицании советских преступлений», приговорив политика к двум годам условно.
Лидер политического движения всего лишь высказал точку зрения о том, что «свои стреляли в своих», подкрепив ее ранее озвученными в суде свидетельскими показаниями очевидцев о «стрельбе по собравшимся у телебашни людям с ближайших крыш домов», а также результатами судмедэкспертизы.
Суд также оставил за рамками дела А. Палецкиса важные показания бывшего главы Департамента охраны края (погранслужбы — прим. RuBaltic.Ru) А. Буткявичюса, признавшего факт нахождения на месте развития событий более 200 человек из возглавляемых им структур, «среди которых, возможно, были такие, которые могли стрелять или прибегнуть к другим действиям». Не учел суд и его показания о том, что в те трагические дни он был на постоянной связи с сотрудником спецслужб США А. Эйве (американец литовского происхождения Андрюс Эйтавичюс), а также множественные нестыковки в официальной хронологии событий.
Всё это наводит на мысль о тщательно спланированной масштабной кровавой провокации, целью которой должно было стать осуждение Западом «советской агрессии» с последующим международным признанием демократической Литвы.
Именно по такому сценарию и действовали руководители «Саюдиса», Ландсбергисы и Буткявичюсы, используя в качестве движущей силы «пограничников» Департамента охраны края, обучением которых противодействию советской бронетехнике и изготовлению «коктейлей Молотова» занимался в январе 1991 г. А. Эйве (в свое время работал инструктором моджахедов в Афганистане).
Сегодня на скамье подсудимых двое россиян — Ю. Мель и Г. Иванов, которых обвиняют в совершении преступлений против человечности и военных преступлений.
Юрий Мель в Вильнюсском суде со своим адвокатом
По данным следствия, лейтенант советской армии Ю. Мель 13 января 1991 г. по приказу начальника танкового полка в составе колонны из четырех боевых машин командовал прибывшим к Вильнюсской телебашне танком, который совершил три холостых выстрела. Этот факт на допросе в суде в 2016 г. Мель признал, подчеркнув, что выполнял приказ. Что касается Г. Иванова, то он, как отмечает следствие, находясь в оцеплении, входил в «организованную группу по смене власти в Литве». Россияне не признали себя виновными, отвергнув все выдвинутые обвинения.
Позиция Москвы предельно ясна: в отношении российских граждан, проходящих по сфабрикованному литовскими властями уголовному делу о январских событиях 1991 г. у Вильнюсской телебашни, осуществляется избирательное правосудие.
Предъявленные обвинения являются необоснованными и незаконными, нарушающими принцип презумпции невиновности, основополагающие принципы права и международных норм.
Правозащитники отмечают тенденциозность оценок литовских властей, нарушающих принцип нераспространения действия обратной силы закона, а также их противоречие положению Конституции Литвы о том, что наказание может применяться только в соответствии с законом. Всё это идет вразрез с рядом международных норм (Всеобщая декларация прав человека (ст. 11), Международный пакт о гражданских и политических правах (ст. 15), Конвенция о защите прав человека и основных свобод (ст. 7)), что изначально лишает подсудимых права на справедливое судебное разбирательство.
Юристы также указывают на отсутствие в Уголовном кодексе Литвы (на момент совершения «преступлений») ответственности за военные преступления и преступления против человечности, а также инкорпорирование этих статей в правовую систему страны только в 2003 г. (после ратификации Римского статута, определяющего юрисдикцию Международного уголовного суда касательно геноцида, военных преступлений). При этом литовские судебные власти грубо игнорируют данные правозащитные доводы.
Еще одним важным нарушением в данном судебном процессе, по оценкам экспертов, является лишение подсудимых предусмотренного в Уголовно-процессуальном кодексе Литвы принципа состязательности. Они не имеют возможности выражать свое мнение о январских событиях 1991 г., так как их высказывания по данной теме автоматически подпадают под статью 170 УК (публичное отрицание «советской оккупации»).
Парадокс текущего судебного процесса заключается в том, что он выстраивается вопреки юридической природе и здравому смыслу на обвинениях не существовавшей на тот момент легитимной власти в стране.
Тезис о том, что провозглашенная 11 марта 1990 г. Литовская Республика якобы являлась суверенным, независимым государством и субъектом международного права, опровергается отказом ОБСЕ допустить представителей Литвы, как страны, не являющейся субъектом международного права, к участию 19 ноября 1990 г. в парижском совещании глав 34 государств.
Что касается советских властей, то они действовали в соответствии с Постановлением третьего Съезда народных депутатов СССР от 15 марта 1990 г., которое признало «не имеющим законной юридической силы» решение Верховного Совета Литвы от 11 марта 1990 г. о восстановлении независимой Литовской Республики, руководствуясь соответствующими законами СССР и указами президента СССР.
Сегодня этот судебный процесс стал идеей фикс действующей власти, которая всеми правдами и неправдами стремится подтвердить законность действий своих предшественников, ныне патриархов литовской политики, оградив их, в свою очередь, от обвинений в преступлениях против собственного народа.